Ужас в музее

Надо остерегаться ее укуса. Разумеется, изначальная способность к инфицированию (если это действительно одна из мух, побывавших у Мура) давным-давно иссякла, но ей в пути нужно было питаться, и где гарантии, что, пересекая Центральную Африку, она не подцепила свежую заразу? Это более чем вероятно, поскольку наследственный инстинкт по линии palpalis прежде всего направил бы ее в болезнетворные угандийские джунгли. У меня осталось некоторое количество трипарсамида – рука не поднялась выбросить врачебный саквояж, хоть он и может явиться уликой против меня, – однако я уже не так уверен в эффективности этого средства, кое-что почитав о нем в медицинских журналах. Оно дает больному шанс на излечение – и Гамбе повезло, – но отнюдь не гарантирует успех.

Дьявольски странно, что муха залетела в мой номер, выбрав именно это место на огромных просторах Африки! Крайне трудно поверить в то, что это всего лишь совпадение. Если муха объявится снова, я ее прикончу. Непонятно, как она уцелела сегодня, – прежде я без проблем прихлопывал этих глупых тварей. Или она мне просто померещилась? Должно быть, сказывается жара – даже в Уганде я переносил ее не так тяжело, как здесь.

16 января. Не схожу ли я с ума? Сегодня в полдень опять появилась муха и вела себя так неординарно, что я был совершенно сбит с толку. Только временным помрачением сознания можно объяснить мое восприятие действий этой жужжащей заразы. Она возникла словно ниоткуда, сразу подлетела к книжной полке и начала виться перед опусом Мура «Двукрылые Центральной и Южной Африки». Раз за разом она присаживалась на корешок или верхний обрез книги, после чего устремлялась ко мне и, ускользнув от удара свернутой газетой, снова возвращалась к полке. Никак не ожидал такой прыти от обычно бестолковых африканских мух. С полчаса я гонялся за проклятой тварью, а затем она вылетела в окно через дырочку в москитной сетке, ранее мною не замеченную. Временами казалось, что она меня дразнит, намеренно подставляясь под удар, чтобы в последний миг ловко увильнуть. Надо будет внимательнее следить за своим психическим состоянием.

17 января. Или я теряю рассудок, или в этом мире вдруг перестали действовать законы вероятности в том виде, как мы их себе представляли. Перед полуднем все та же чертова муха вновь появилась в моем номере и возобновила свои маневры перед книгой Мура. Как и вчера, мои попытки убить ее не увенчались успехом. В конце концов эта дрянь подлетела к открытой чернильнице на моем рабочем столе и окунулась в чернила – не целиком, а только лапками и грудью, оставив крылья чистыми. Далее она поднялась, села на потолок и поползла, оставляя за собой изогнутый чернильный след, а под конец сделала небольшой перелет и поставила точку отдельно от остальной линии. Затем она с жужжанием спикировала к моему лицу и исчезла из виду прежде, чем я успел нанести удар газетой.

В ее действиях ощущалась какая-то чудовищная противоестественность, не поддающаяся здравому осмыслению. Но чем дольше я вглядывался в чернильный след под разными углами, тем больше он казался мне знакомым, и наконец меня осенило: это же был совершенно четкий вопросительный знак! Можно ли было вообразить что-то более зловеще-многозначительное? Удивительно, что я тогда не упал в обморок. Прислуга отеля его пока не заметила. Остаток этого дня и вечер прошли спокойно – муха больше не появлялась, но я на всякий случай держу чернильницу плотно закрытой. Думаю, уничтожение Мура сильно отразилось на моей психике, став причиной болезненных галлюцинаций. Быть может, никакой мухи в реальности не существует.

18 января. Что за адский кошмар наяву меня преследует? Случившемуся сегодня не должно быть места в нормальном, разумном мире – однако служащий отеля также видел знаки на потолке и подтвердил, что они существуют на самом деле. Сегодня около одиннадцати часов утра, когда я писал, сидя за столом, что-то пулей метнулось к чернильнице и спустя секунду взлетело вверх. Все произошло очень быстро, и я не успел разглядеть, что это было. Но, подняв глаза к потолку, я увидел проклятую муху, вытворяющую то же, что и в прошлый раз: она ползла, оставляя за собой причудливо изгибающийся след. Достать ее там я не мог и потому, свернув газету, стал ждать, когда она окажется в пределах досягаемости. Между тем она завершила свой путь по потолку и шмыгнула в темный угол, а я уставился на повторно изгаженную побелку – новый чернильный след представлял собой большую, легко распознаваемую цифру 5!