Узники Страха

Артем сразу понял, что это за «работа». Его победа над О-Геймом и все, что произошло на празднике, не могло не насторожить О-Брайна. Он, видимо, почувствовал, что его планы поженить О-Стелли и О-Гейма могут натолкнуться на серьезные осложнения и решил постепенно прекратить или, по крайней мере, резко ограничить встречи О-Стелли с Артемом. Но, зная независимый характер своей внучки и не желая портить отношения с полезным и нужным ему чужеземцем, он сделал это тактично, не ущемляя достоинства ни того, ни другого. Впрочем, могло быть и иначе: О-Стелли сама решила почему-то порвать с ним всякие отношения.

Как бы там ни было, Артем не видел ее больше ни разу, но только теперь почувствовал, как, не признаваясь в этом самому себе, переживал прекращение их обычных ежедневных занятий.

Он спрыгнул с помоста и попытался пробиться сквозь толпу туда, где еще мелькало белоснежное тонкито. Но где там! Его окружили сплошной стеной, похлопывали по спине, по плечам, сжимали руки, без конца говорили какие-то ласковые слова. А под конец, когда они двинулись, наконец, с О-Гриммом и О-Кристи к его шатру, к нему подбежала маленькая девочка и протянула большой букет свежих полевых цветов.

— Это от нас с мамой, — сказала она.

— От вас с мамой?! — удивился Артем. — А кто она, твоя мама?

— Ну, мама… — еще больше смутилась девочка.

— Да, конечно, — невольно рассмеялся Артем. И вдруг узнал: это же дочка О-Регги. Тонкая, как тростинка, с худеньким бледным личиком и густой копной вьющихся золотистых волос, она была точной копией матери. — Вспомнил, вспомнил! — обрадованно воскликнул он, подняв девочку на руки и целуя в обе щечки. — Вспомнил и тебя и твою маму. Забыл только, как зовут тебя?

— О-Фанни, — мягко проворковала девочка, доверчиво обхватив Артема за шею. — А маму — О-Регги.

— Это я помню. Как твоя ножка, О-Фанни?

— Совсем-совсем не болит! Я уже бегаю быстрее всех девочек. И помогаю маме работать на огороде.

— Молодец, О-Фанни. Я очень рад за тебя. Ступай к маме и передай ей от меня самое большое спасибо.

— Передам, обязательно передам. А ты… А когда ты снова придешь к нам, чужеземец Артем? — глаза девочки с мольбой смотрели прямо ему в глаза, и он впервые почувствовал, как трудно соврать ребенку:

— Не знаю, О-Фанни. Не знаю, милая.

— А мы ждем тебя. И я и мама. Ты обязательно приходи. А если забыл, где мы живем, то я…

— Нет, это я не забыл. И как только выдастся свободный вечер…

— Скорее бы он выдался, такой вечер! — воскликнула О-Фанни и, помахав ручкой, скрылась в толпе женщин, столпившихся у кромки люка.

— Бедные дети подземелья! — вздохнул Артем, проводив ее взглядом.

— Да, радостями они не избалованы, — мрачно заметил О-Грилл. — Ведь такие, как ее мать, не имеют даже шатров на островах.

— И всю жизнь проводят под землей?

— Кроме тех нескольких дней в четверть хода луны, когда работают в огороде или в поле. Да и там…

— А что там?

О-Гримм нахмурился:

— Сходи как-нибудь, посмотри!

— Как только представится случай…

15

Впрочем, случай представился быстрее, чем он предполагал. Уже на следующий день, едва он вышел из каморки тетушки О-Горди и направился в свой шатер, в конце перехода послышался детский плач, а еще через минуту его догнала бегущая со всех ног О-Фанни.

— Чужеземец Артем! Чужеземец Артем! — закричим девочка, схватив его за руку. — Там маму убивают!

— Как убивают?! Что ты говоришь? — растерялся Артем.

— Там, на огородах. Беги скорее за мной!

Артем помчался вслед за девочкой и через несколько минут стал свидетелем отвратительнейшей сцены. Рослый эрхорниот-мужчина, вцепившись в волосы молодой женщины, в которой Артем сразу узнал О-Регги, пригнул ее голову к земле и, занеся над ней громадный кулачище, орал на все поле:

— Опять недорыхлила вчера участок! Опять пришла сегодня всех позднее! Убью, скотина! Артем в два прыжка подскочил к разъяренному надсмотрщику и, схватив его за руку выше запястья, сжал так, что тот вскрикнул от боли:

— Ты чего? Чего тебе надо?

— Мне надо, чтобы ты сейчас же извинился перед этой женщиной и улепетывал отсюда подобру-поздорову!

Он круто, всем телом повернулся к Артему:

— А это ты, чужеземец! А ну, отпусти руку. Отпусти руку, тебе говорят! И не лезь не в свое дело. А то!..

Но Артем схватил его и за другую руку и резко свел их за спиной эрхорниота. Тот взвился от боли:

— А-а-а! Пусти! Что ты ко мне привязался? Чего тебе надо?

— Я сказал, что мне надо!

— Ну, извиняюсь, извиняюсь, чтоб вас обоих… Пусти-и-и! Артем пнул его коленом пониже спины и брезгливо сплюнул:

— А теперь катись отсюда в свою нору и учти, что если ты хоть пальцем тронешь эту женщину, то впредь так легко не отделаешься!

Эрхорниот прыжком отскочил к люку подземного перехода и погрозил кулаком:

— Ты попомнишь меня, проклятый чужеземец! Ты заплатишь за все, за все!