Узорный покров (The Painted Veil)

"Nothing for myself.	- Для себя - ничего.
I only want you to be a little less unhappy."	Я только хочу, чтобы тебе стало полегче.
She felt him stiffen and his voice was very cold when he answered.	Он опять застыл, и голос его прозвучал очень холодно.
"You're mistaken in thinking I'm unhappy.	- Напрасно ты думаешь, что мне тяжело.
I have a great deal too much to do to think of you very often."	Я так занят, что мне некогда особенно о тебе беспокоиться.
"I have wondered if the nuns would allow me to go and work at the convent.	- Я тут думала, может быть, монахини разрешат мне поработать у них.
They are very shorthanded and if I could be of any help I should be grateful to them."	Они с ног сбиваются, я была бы рада принести хоть какую-нибудь пользу.
"It is not easy work or pleasant work.	- Работа там нелегкая и не из приятных.
I doubt if it would amuse you long."	Сомневаюсь, чтобы этого развлечения тебе хватило надолго.
"Do you absolutely despise me, Walter?"	- Ты до такой степени меня презираешь, Уолтер?
"No." He hesitated and his voice was strange. "I despise myself."	- Нет. - Он запнулся, голос его прозвучал странно.- Я презираю себя.
XLVII	47
IT was after dinner.	Они отобедали.
As usual Walter sat by the lamp and read.	Уолтер, как обычно, сидел у лампы и читал.
He read every evening till Kitty went to bed and then went into a laboratory which he had fitted up in one of the bungalow's empty rooms. Here he worked late into the night.	Он читал каждый вечер, пока Китти не уходила спать, а потом шел в лабораторию, под которую приспособил одну из пустующих комнат, и работал там до поздней ночи.
He slept little.	Спал он очень мало.
He was occupied with she knew not what experiments.	Был занят какими-то экспериментами.
He told her nothing of his work; but even in the old days he had been reticent on this: he was not by nature expansive.	Ей он ничего об этом не рассказывал - он и в прежние дни не посвящал ее в свою работу, по натуре был необщителен.
She thought deeply of what he had just said to her: the conversation had led to nothing.	Сейчас она обдумывала его слова. Их разговор кончился ничем.
She knew him so little that she could not be sure if he was speaking the truth or not.	Она так плохо его знала, что даже не могла решить, правду он говорил или нет.
Was it possible that, whereas he now existed so ominously for her, she had entirely ceased to exist for him?	Неужели сейчас, когда его существование для нее так бесспорно и страшно, она вообще перестала для него существовать?
Her conversation, which had entertained him once because he loved her, now that he loved her no longer might be merely tedious to him.	Когда-то он с удовольствием слушал ее болтовню, потому что любил ее; что, если теперь, когда он ее разлюбил, слушать ее ему просто скучно?
It mortified her.	Обидно это до слез.
She looked at him.	Она посмотрела на него.