В 4:50 с вокзала Паддингтон. Дело смотрительницы

— Моему мужу теперь не нравится, что я хожу сюда, — сказала миссис Киддер, — он считает, это не к добру. Но я ему говорю, что давно знаю мисс Крэкенторп, что она милая леди и нуждается во мне. И я не могу бросить бедную мисс Айлзбэрроу, сказала я, чтобы ей пришлось одной делать всю работу по дому. Трудно вам пришлось, мисс; все эти подносы с едой...

Люси была вынуждена согласиться, что жизнь в данный момент действительно состоит в основном из подносов. Сейчас она как раз собирала несколько, чтобы отнести их больным.

— Что касается медсестер, то они и пальцем не пошевелят, — сказала миссис Киддер. — Только и требуют крепкого чая, чайник за чайником. И еще готовь им еду. Я просто из сил выбиваюсь. — В ее тоне звучало глубокое удовлетворение, хотя в действительности она делала лишь чуть больше своей обычной утренней работы.

Люси серьезно ответила:

— Вы никогда себя не жалеете, миссис Киддер.

Та казалась польщенной. Люси взяла первый поднос и начала подниматься по лестнице.

II

— Что это? — с неодобрением спросил мистер Крэкенторп.

— Мясной бульон и пирожное с заварным кремом, — ответила Люси.

— Унесите это, — велел старик. — Я к такому не притронусь. Я говорил медсестре, что хочу бифштекс.

— Доктор Куимпер считает, что вам пока не стоит есть бифштекс, — возразила Люси.

Мистер Крэкенторп фыркнул.

— Я уже практически здоров. Завтра собираюсь встать с постели. А как остальные?

— Мистеру Гарольду гораздо лучше, — ответила Люси. — Завтра он возвращается в Лондон.

— Скатертью дорога, — сказал мистер Крэкенторп. — А как Седрик — есть надежда, что он уедет обратно на свой остров завтра?

— Он пока не уезжает.

— Жаль. Что делает Эмма? Почему она не приходит меня навестить?

— Она еще не встает.

— Женщины вечно нянчатся с собой, — проворчал мистер Крэкенторп. — А вот вы — здоровая, сильная девушка, — с одобрением прибавил он. — Бегаете целый день, да?

— У меня большая физическая нагрузка, — согласилась Люси.

Старик одобрительно кивнул.

— Вы — сильная, здоровая девушка, и не думайте, что я забыл то, о чем говорил с вами раньше. Скоро вы увидите. Эмма не всегда будет устанавливать свои порядки. И не слушайте других, когда они говорят вам, будто я скупой старик. Я забочусь о своих деньгах. У меня отложен хорошенький запас, и я знаю, с кем его потрачу, когда придет время. — И он искоса хитро посмотрел на нее.

Люси поспешно вышла из комнаты, увернувшись от его цепкой руки.

Следующий поднос она отнесла Эмме.

— Ох, спасибо, Люси. Я и вправду уже совсем пришла в себя. Я проголодалась, а это хороший признак, правда?.. Дорогая, — продолжала Эмма, пока Люси пристраивала поднос к ней на колени, — я чувствую себя виноватой перед вашей тетушкой. Наверное, у вас совсем не было времени, чтобы поехать и навестить ее?

— Нет, и до сих пор нет, по правде говоря.

— Боюсь, она скучает без вас.

— О, не беспокойтесь, мисс Крэкенторп. Она понимает, какое ужасное время мы здесь переживаем.

— Вы ей звонили?

— Нет, в последнее время не звонила.

— Ну так позвоните. Звоните ей каждый день. Старым людям так важно узнавать новости.

— Вы очень добры, — поблагодарила ее Люси.

Спускаясь вниз за следующим подносом, она почувствовала укол совести. Ее полностью поглотили сложности ухода за больными в доме, и времени на то, чтобы подумать о чем-то еще, попросту не хватало. Она решила, что позвонит мисс Марпл, как только отнесет поднос Седрику.

Теперь в доме осталась только одна медсестра, и Люси встретила ее на лестничной площадке, поздоровавшись на ходу.

Седрик, невероятно чистый и аккуратный, сидел в постели и что-то деловито писал на листах бумаги.

— Привет, Люси, — сказал он, — какое адское варево вы мне принесли сегодня? Хотел бы я, чтобы вы избавились от этой ужасной медсестры, она просто кошмар какой-то. Почему-то называет меня «мы»... «Как мы себя чувствуем сегодня утром? Мы хорошо спали? О боже, какие мы капризные, сбрасываем одеяло...» — Он изобразил изысканные интонации медсестры высоким фальцетом.

— Вы в хорошем настроении, — заметила Люси. — Чем вы заняты?

— Планами, — ответил Седрик. — Планами, что делать с этим поместьем, когда старик преставится. Здесь очень хороший участок земли, знаете ли. Я пока не решил, захочу ли сам застраивать часть его или продам весь целиком. Очень ценная земля для промышленных целей. Дом же сгодится в качестве богоугодного заведения или школы. Не уверен, что не продам половину земли и не потрачу деньги на то, чтобы сделать со второй половиной что-нибудь вопиющее. Как вы считаете?

— Вы ее еще не получили, — сухо ответила Люси.

— Но я ее получу, — возразил Седрик. — Она не делится, как все прочее. Я получу ее полностью. И если продам за хорошую, кругленькую сумму, эти деньги будут капиталом, а не доходом, поэтому не придется платить с них налоги. Это огромные деньги. Подумайте об этом.

— Мне всегда казалось, что вы скорее презираете деньги, — сказала Люси.