V.

Шаблон выпадал из модели. Госслужащий без ранга, архитектор интриг и коллективного дыханья по необходимости, он, как и отец его, вроде должен был склоняться к действию. Но вместо этого все свои дни проводил в определенном прозябании – беседовал с Собствознатчем, дожидался Паолу, дабы явить, как она укладывается в эту грандиозную готическую кучу умозаключений, которую он так прилежно возводил. Конечно, тут были и его «следы», которые он выискивал теперь нерадиво и лишь полузаинтересованно, как будто в конце концов должен заниматься чем-то поважнее. В чем же заключается его миссия, однако, ему становилось не яснее окончательной формы его V-структуры – не яснее, вообще-то, нежели вопрос, чего ради он с самого начала пустился на поиски V. Шаблон лишь чувствовал (он утверждал – «инстинктивно»), когда информация полезна, когда нет: когда след нужно бросить, а когда неуклонно идти по нему до неизбежно петляющей тропы. Естественно, в порывах настолько интеллектуализированных, как у Шаблона, вопрос об инстинкте вставать не может: одержимость была приобретенной, это да, но где́ по пути, ка́к на свете? Если только он не был, как сам утверждал, чисто человеком века, а такого в природе не существует. На жаргоне «Ржавой ложки» его просто было назвать современным человеком в поисках самоопределения. Многие там уже решили, что в этом и есть его Незадача. Беда лишь в том, что все личности Шаблона, с какими он мог не без удобства совладать, уже располагались у него под рукой: он был вполне исключительно Тот, Кто Ищет V. (и каких бы перевоплощений это дело ни потребовало), а она – не больше его личность, нежели Собствознатч, стоматолог души, либо же любой другой член Шайки.

Тем не менее тут возникала интересная нота половой двусмысленности. Вот шуточка выйдет, если в конце охоты он встретится лицом к лицу с самим собой, пораженным неким душевным трансвестизмом. Вот Шайка будет смеяться, не заткнешь. Если по правде, он не знал, какого пола может оказаться V., даже какого рода и вида. Продолжать, подразумевая, что девушка-туристка Виктория и канализационная крыса Вероника суть одна и та же V., – не значит вдаваться в метемпсихоз; сие лишь подтверждение, что добыча его укладывается в Большую Штуку, главную интригу века, точно так же, как Виктория – в заговор Вайссу, а Вероника – в новый крысиный порядок. Если она есть исторический факт, то продолжает действовать и сегодня, и в данный миг, поскольку предельный Заговор, у Которого Нет Названья, покамест не реализован, хоть V. может быть и «она» не более, чем судно либо нация.

В начале мая Собствознатч познакомил Шаблона с Драным Зубциком, президентом корпорации «Йойодин» – компании, чьи фабрики беспорядочно разбросаны по всей стране, а правительственных заказов столько, что она не знает, куда их девать. В конце 1940-х «Йойодин» ни шатко ни валко бытовала себе под названием «Компания игрушек Зубцика» – с одной независимой мастерской на окраине Натли, Нью-Джерзи. По некоторой причине в детях Америки примерно в это время зародилась одновременная и психопатическая страсть к простым гироскопам – того типа, что приводится в действие бечевкой, намотанной на вращающийся шпиндель, нечто вроде волчка. Зубцик, распознав в этом рыночный потенциал, решил расширяться. Он уже сильно углубился в отвоевывание рынка игрушечных гироскопов, когда на экскурсию заявилась группа школьников и обратила внимание, что игрушки эти работают по тому же принципу, что и гирокомпас.

– Что и чё, – сказал Зубцик. Школьники объяснили ему про гирокомпасы, а заодно про гиротахометры и свободные гироскопы. Зубцик смутно припомнил, что читал в отраслевом журнале, дескать правительство такие всегда готово покупать. Их приспосабливают на корабли, самолеты, в последнее время – на ракеты. – Ну чего, – прикинул Зубцик, – почему б и нет. – Возможностей для малого предпринимательства в этой области в то время было, как сообщали, завались. Зубцик начал производить гирокомпасы для правительства. А не успел опомниться, как оказался в телеметрическом приборостроении, изготовлении деталей для испытательных установок, всякой мелочи для связи. Он все расширялся, покупал, сливался. Теперь, не прошло и десяти лет, выстроил себе взаимозамкнутое царство, отвечающее за системное управление, корпуса летательных аппаратов, силовые установки, командные системы, оборудование наземного обеспечения. Дина, как сообщил ему один недавно нанятый инженер, это единица силы. Поэтому, чтобы как-то символизировать скромные начала империи Зубцика, а также сообщить представление о силе, предприимчивости, инженерном мастерстве и крепком индивидуализме, Зубцик окрестил компанию «Йойодин».