V.

Он вошел в комнату, когда Мафия, нагнувшись, скатывала с ноги гольф. Наряд студентки колледжа, подумал он. Сильно шлепнул ее по ближайшей ягодице; она выпрямилась, повернулась, и он дал ей пощечину.

– Чё, – сказала она.

– Кое-что новенькое, – сказал Обаяш. – Для разнообразия. – Одной рукой за промежность, другой вцепившись ей в волосы, он поднял ее, как жертву, коей она не была, полуперенес-полушвырнул на кровать, где она распласталась белой своей кожей, черными волосами на лобке и гольфами, вся в смятеньи. Он расстегнул молнию ширинки.

– Ты ничего не забыл, – сказала она, кокетливо и полуиспуганно, мотнув волосами на ящик комода.

– Нет, – сказал Обаяш, – да вроде бы нет.

III

Профан вернулся в бюро «Пространство/Время» убежденный: Рахиль уж что-что, а сама удача. Бергомаск дал ему работу.

– Чудесно, – сказала она. – Гонорар платит он, ты нам ничего не должен.

Приближался конец работы. Она принялась наводить порядок у себя на столе.

– Проводи меня домой, – тихо сказала она. – Подожди у лифта.

Но он вспомнил, опираясь на стену в коридоре: с Финой тоже так было. Она отвела его к себе домой, точно принесла четки, найденные на улице, и убедила себя, что это волшебство. Фина была набожная Р. К.[128], как и его отец. Рахиль – еврейка, припомнил он, как его мать. Может, она его всего лишь накормить хочет, побыть еврейской мамочкой.

Они спустились в лифте, притиснутые друг к дружке и тихие, она безмятежно закутана в серый плащ. У турникета в подземке сунула два жетона за обоих.

– Эгей, – сказал Профан.

– Ты банкрот, – сообщила ему она.

– Чувствую себя жиголо. – Чувствовал. Всегда отыщется каких-нибудь 15 центов, может, половина салями в холодильнике – чем бы она его ни накормила.

Рахиль решила поселить Профана дома у Обаяша, а кормить самостоятельно. Фатера Обаяша была известна Шайке как уэст-сайдская ночлежка. На полу места хватало им всем, вместе взятым, а Обаяшу было плевать, кто там у него спит.

На следующий вечер во время ужина к Рахили заявился Свин Будин, искал Паолу, которая умелась бог знает куда.

– Эй, – обратился Свин к Профану.

– Дружбан, – сказал Профан. Они откупорили пиво.

Вскоре Свин уже тащил их в «V-Ноту» послушать Макклинтика Сфера. Рахиль сидела и сосредоточивалась на музыке, а Свин с Профаном припоминали друг другу морские байки. В один из перерывов она подплыла к столику Сфера и выяснила, что он нарыл себе договор с Обаяшем на две ДИ[129] для «Запредельных».

Поговорили немного. Перерыв закончился. Квартет отчалил обратно на эстраду, покопался с настройкой, начал с композиции Сфера под названием «Фугани своего дружбана». Рахиль вернулась к Свину и Профану. Те обсуждали Папика Года и Паолу. Черт, черт, сама себе, во что ж я его втянула? К чему его вернула?

Наутро, в воскресенье, она проснулась с легким похмельем. Снаружи был Обаяш, колотил в дверь.

– Это день отдыха, – проворчала она. – Какого черта.

– Дорогой отец-исповедник, – сказал он, а сам с таким видом, точно не спал всю ночь, – не сердись.

– Поди расскажи Собствознатчу. – Она протопала в кухню, поставила кофе. – Ну, – сказала она. – Что у тебя стряслось?

Что ж еще: Мафия. Теперь все было намеренно. В то утро он надел позавчерашнюю рубашку и пренебрег причесыванием, чтобы создать у Рахили нужное настроение. Если хочешь, чтобы девушка сосватала клиента своей сожительнице, прям сразу не выступаешь и так не говоришь. Сперва нужно соблюсти тонкости. Желание поговорить о Мафии было лишь предлогом.

Рахиль вполне естественно пожелала узнать, беседовал ли он со стоматологом, и Обаяш ответил, что нет. Собствознатч последнее время занят – у него сессии трепа с Шаблоном. Руйни хотелось выяснить женскую точку зрения. Она разлила кофе и сообщила ему, что две ее соседки по квартире пропали. Он закрыл глаза и кинулся вперед:

– Думаю, она с кем попала, Рахиль.

– Ну и. Выясни и разведись.

Они опустошили кофейник дважды. Руйни опустошил себя сам. В три пришла Паола, кратко им улыбнулась, скрылась у себя. Он, что ли, чуточку покраснел? Пульс у Руйни участился. Черти корявые, он же ведет себя как пылкий юнец. Руйни поднялся.

– Можно, мы и дальше об этом будем? – сказал он. – Хотя бы болтать.

– Если поможет, – улыбнулась та, сама не веря в это ни на минуту. – А что это с договором Макклинтика? Только не говори мне, что «Запредельные» теперь выпускают нормальные пластинки. Ты что это, обрел веру?

– Если и да, – сказал ей Руйни, – то мне больше ничего не перепало.

Он вернулся пешком к себе через Риверсайд-парк, спрашивая себя, правильно ли поступил. А вдруг, пришло ему в голову, Рахиль могла решить, что он хочет ее, а не ее соседку по квартире.

В квартире он обнаружил Профана, беседующего с Мафией. Боже миленький, подумал он, мне б одного – поспать. Он вошел к своей кровати, принял зародышевую позу и вскоре, странное дело, и впрямь забылся.