В ад с чистой совестью

Как же мне оправдываться, если считаю ситуацию глупее не придумаешь? Я конечно слышала, что есть кладоискатели, которые ездят по миру в поисках сокровищ. И всегда считала их авантюристами, прожигающими жизнь. Никогда не думала, что кто-то может подумать так обо мне. А у меня даже не будет возможности опровергнуть обвинения.

— Это все легенды, байки, понимаешь? — Голос Германа утратил злость, превратившись в усталый. — Одно время люди в поселке были одержимы поисками клада. Многие пострадали, в том числе и мой отец…

— Как? Он тоже?

— Наверное, моя семья больше всех была одержима, — Герман уперся локтями в колени и зарыл руки в волосы, одновременно пряча в них лицо. Голос его звучал глухо. — Отец жутко хотел разбогатеть, а до него дед и прадед. Это какое-то сумасшествие! Отец разбился в горах, сорвавшись с обрыва. Отгадай, что он там делал? — Герман искоса посмотрел на меня, не убирая рук от лица.

Вот почему эта тема для него больная? Представляю, что он почувствовал, обнаружив меня в горах, и, когда я заявила, что ищу клад.

— Я не знала, что многие пытались найти его…

— Да у нас на въезде можно вывесить «поселок кладоискателей», чтоб уж точно гости не сомневались, что попали по адресу!

Интересно, а ему когда-нибудь приходила в голову мысль, что слухи о кладе могут оказаться вовсе не слухами? Пытался ли он искать?

— А что ты делал в горах? — аккуратно спросила я.

— Уж точно не искал клад! — жестко ответил Герман. — Там Санька работает, на базе. Приходил проведать.

— Санька? — Почему-то эта мысль не приходила мне в голову.

— Отгадай, почему он ушел после девятого и устроился работать именно туда?

Герман выпрямился и, как я поняла, ждал моего ответа.

— Он что, тоже?..

— Именно! — кивнул Герман.

Представляю, каково ему и его матери, если даже подросток Санька одержим поисками клада.

— И он не один такой! Почти все его ровесники шастают по горам в поисках мифического клада.

— Да уж…

Что тут скажешь? Это эпидемия какая-то. А с виду мирный такой поселок.

— Послушай, — я достала руку из-под одеяла и дотронулась до его нервно подрагивающей руки. — Я действительно приехала сюда писать роман. Клад — это так… не серьезно.

— Ты должна обещать, что не будешь больше заниматься этим, — он не сильно сжал мои пальцы. — Обещаешь?

— Обещаю.

Как я могла не пообещать, видя, как сильно он переживает? Сознательно пошла на ложь, лишь бы успокоить. Наградой за вранье стала улыбка, мгновенно преобразившая его лицо.

— Поправишься, я покажу тебе столько красивых мест! У нас даже водопад есть, не Ниагара, конечно, но тоже впечатляет…

Мне стало обидно, что его отпуск уже во всю идет, а я валяюсь с температурой в постели. Так хотелось побыть с ним, погулять, просто разговаривать на различные темы.

Герман наклонился и коснулся губами моего лба. Невинная процедура показалась такой интимной, что меня мгновенно бросило в жар. Какие мягкие и нежные у него губы!

— Температура спала, тебе нужно поспать. — Он отодвинулся, а я затосковала.

Хотелось, чтобы он еще побыл немного, но я не знала, как удержать его.

Герман еще раз пожал мне руку и встал с кровати.

— Захлопну дверь на щеколду, — улыбнулся он. — Не забывай про материны наставленья. Завтра утром приду проведать.

* * *

На следующий день я чувствовала себя почти здоровой. Ночью еще поднималась температура, но я ее успешно сбила настойкой. Двукратного приема микстуры хватило, чтобы кашель стал мягче и не царапал легкое. В общем, спасибо тете Вере за волшебные средства, способные творить чудеса.

Приняв душ и позавтракав жареной картошкой, я поняла, что в состоянии работать и что ужасно соскучилась по своему роману.

Немного неприятно было вспоминать прошедшие события, но я заставила себя описать их с фотографичной точностью. Если уж решила, что роман будет отражать реальные события, то отступать нельзя.

Постаралась абстрагироваться и не отождествлять себя с главной героиней. Получилось. События в горах описывала, представляя себя сторонним наблюдателем. Напустила драматизма, заставив героиню пережить даже больше, чем испытала сама. Зато, получилось, как мне казалось, волнительно, читатели не смогут не сопереживать.

Странно, но я даже имена героев в романе не стала менять. Злодея-призрака звали Владимиром, положительного романтичного героя Германом, а героиню решила назвать ласково так — Милой. Мне нравилась эта производная от Миланы. В отличие от Софьи или Анфисы, лишенных мелодичности и нежности, Мила воплощало в себе стопроцентно эти качества.

В десять пришел Герман, как и обещал. Поинтересовался, как чувствую себя, согласился выпить кофе, расспросил, как двигается работа, и ушел. Весь визит не продлился и пятнадцати минут. Интересно, куда это он так торопился? Мне стало немного обидно. В глубине души надеялась, что он пригласит меня на прогулку. Но ему явно было не до этого.

Дома сидеть не хотелось. После ухода Германа, я никак не могла настроиться на работу, все мысли занимал он. Захотелось отвлечься, прогуляться, погреться на солнышке. Заодно куплю себе новую кофту и кое-что из продуктов.