В Большом театре и Метрополитен-опера. Годы жизни в Москве и Нью-Йорке.

Из всего оркестра моего времени осталась лишь одна скрипачка – Любовь Калашникова! Конечно, звучание струнной группы изменилось. Оно не стало лучше или хуже – оно стало другим. Что обратило на себя внимание – отличный ансамбль, сыгранность оркестра, что представляло в былые времена большие проблемы для дирижёров (правда никогда для Г.Н. Рождественского – с ним всегда, даже и без репетиций оркестр играл как безупречный ансамбль!). Так же на этот раз отлично и сбалансированно звучали как медные духовые, так и деревянные. Их ансамбль и строй были вне всякой критики, и для меня всё это было исключительно приятной неожиданностью после воспоминаний о выступлениях оркестра в Нью-Йорке в середине 90-х годов.

Одним словом сегодня оркестр Большого театра играл в Нью-Йорке на уровне самых высоких международных стандартов оркестровой исполнительской культуры.

Прославленный балет театра, несмотря на уход за эти три с половиной десятилетия нескольких поколений суперзвезд – остался на мировом уровне искусства хореографии, насколько мне позволяет об этом судить моё знание жанра, приобретённое за почти тринадцать лет работы в Большом театре.

По приглашению балетмейстера театра – в прошлом звезды балета Светланы Адырхаевой – мы с женой посетили два балета, в которых главную роль исполняла её ученица – многогранно талантливая молодая солистка балета Большого театра Екатерина Крысанова. Её искусство доставляет любителям балета такое же удовольствие, как и в былые времена это делали её великие предшественницы. Очень отрадно сегодня видеть классическое искусство в классическом исполнении на фоне многого, происходящего в современном театральном мире, с чем наше поколение едва ли когда-нибудь согласится.

Часть вторая. Нью-Йорк, Метрополитен-опера

1. Полёт TWA Рим – Нью-Йорк

Последние четверть часа «Боинг 747» компании TWA летел довольно низко. В окно уже были видны тесно стоящие друг от друга частные домики Лонг-Айленда. Оставив позади почти десять часов полёта, огромная машина сделала два последних разворота и пошла на снижение. Наконец-то после семи недель пребывания в холодной, сырой, зимней Италии мы приземлимся в Новом Свете, где должна начаться наша новая жизнь. Действительно исторический момент для всех новых иммигрантов, которых на борту была добрая половина. Ещё несколько секунд и грохот колёс возвестил о благополучном окончании нашего путешествия.

Вышли все из самолёта довольно бодрыми, хотя мы понимали, что процедура прохождения иммиграционного контроля скорой быть не может – всё же прилетело разом около 400 человек! Понадобилось, однако, не более часа с четвертью, как мы вышли со своими белыми иммиграционными карточками в кармане и голубым значком HIAS'a (Hebrew Immigrant Aid Society), приклеенным на пальто каждого иммигранта. Встречавший нас Миша Райцин был таким же, каким мы его помнили в Москве – добрым и заботливым другом. Он, казалось, совсем не изменился, несмотря на прошедшие семь лет.

Миша быстро распорядился о погрузке наших двенадцати чемоданов в такси – чудом мы уместились в одной машине. В чемоданах было всё, что служило нам в Вене и Италии – постели, одежда, обувь, кухонная посуда и всё остальное – самое необходимое на первых порах для жизни. Эти чемоданы в Москве прозвали «еврейскими». Они были фибровыми, довольно крепкими, небольшими, и как раз подходили для кочевой жизни новых иммигрантов.

Дорогой мы успели поделиться с Мишей своими римскими опасениями в том, что HIAS, как нам казалось в Риме, хотел нас «сбросить» на личный гарант Миши, то есть «умыть руки» с нашим устройством в Нью-Йорке в первое время. Оказалось, что Миша лишь обязался взять нас к себе на время подыскания квартиры, а всё бытовое устройство и финансовая помощь оставались на ответственности HIAS'a и его подразделения – нью-йоркской ассоциации новых американцев – NYANA.

Разговор был неожиданно прерван открывшейся величественной панорамой ночного Манхэттена. Сверкали башни Всемирного торгового центра, знаменитый небоскрёб «Эмпайр-Стейт билдинг», «Крайслер Билдинг», и другие, названий которых мы не знали. Весь путь не занял и сорока минут, как мы подкатили к дому Миши на Вест 86-й стрит. Лифтёр вышел помочь выгрузить из такси наши чемоданы и доставил их вместе с нами на лифте в квартиру Райциных.

Мы уже знали все комнаты его квартиры по фотографиям, посланным лет пять назад их родственникам в Москву.

Едва мы успели приветствовать Милу Райцину и их 8-летнюю дочь Марину, как неожиданно раздался звонок – в дверь вошла соседка, которую Миша едва знал. Она принесла бутылку вина, приветствовала нас, новых иммигрантов в Нью-Йорке и пожелала счастья в новой жизни. Оказалось, что возвращаясь с работы в Университете, где она была профессором, и увидев нашу разгрузку решила вот так просто зайти приветствовать незнакомых людей и пожелать им счастья и удачи! Это было очень трогательно. Так мы столкнулись впервые с истинным дружелюбием и добросердечием американцев.