В борьбе обретёшь ты...Часть 1 (СИ)

– Я уже думала об этом, Альбус, – кивнула Макгонагалл. – Многим выгодно, чтобы Гарри невзлюбил друзей своих родителей. Я консультировалась у сослуживцев моего покойного мужа, никаких проклятий они не обнаружили. Правда, мне посоветовали обратиться к ещё одному специалисту по тёмным чарам, – Минерва поморщилась, но продолжила: – К Сметвику. Мол, только он в состоянии найти следы любого проклятия.

– И ты?

– Вот ещё!

– Минерва, что за глупости? Да, тип он неприятный и наглый до невозможности, но слывёт весьма компетентным колдомедиком нужной тебе специализации.

– Ни за что!

– То есть, ты и дальше собираешься бегать от Гарри Поттера?

Минерва опять закрыла лицо руками и помотала головой.

– Понятно. Минерва, я сам вызову мистера Сметвика и объясню ему суть проблемы. Тебе останется только дать себя осмотреть. Договорились?

Макгонагал потерянно кивнула и застыла, жалко сгорбившись. Альбус тяжко вздохнул, трансфигурировал тёплый плед, бережно укрыл Минерве плечи и пошёл к камину. После получаса переговоров по камину, Гиппократ Сметвик ступил на ковёр директорского кабинета.

– Желаю здравствовать, профессор! – гаркнул он. – Минни, детка, я скучал! Дай обниму, радость моя!

Макгонагалл зло прищурилась, но промолчала.

– Добрый вечер, мистер Сметвик! – негромко сказал Дамблдор и жестом указал целителю на гостевое кресло. – Рад, что вы откликнулись на моё приглашение.

– Что-то с Гарри?

– И да, и нет, целитель, – Дамблдор коротко пересказал всё, что услышал от Минервы. – Как видите, ситуация крайне деликатная.

– У меня, профессор, других ситуаций не бывает, – пророкотал Сметвик. – Миссис Макгонагалл, согласны ли вы на обследование?

– Да, – прошелестела Минерва, – но в Мунго я не пойду.

– Моя палочка при мне, Минни, – пожал плечами Сметвик. – Только ты, я и она. Мистер Дамблдор, трансфигурируйте ширму в рост человека, будьте добры. Минни, разоблачайся, моя красавица. Палочки и амулеты долой.

– Я не из твоих обожаемых Пожирателей, Сметвик, – огрызнулась Минерва из-за ширмы, – у меня только одна палочка.

– Минни, злюка, твои обожаемые авроры тоже практикуют подобное святотатство, – усмехнулся целитель. – Хуже нет, чем оказаться в бою со сломанной палочкой. У меня эта уже восьмая. Олливандер стоя аплодирует, как только я у него в лавке показываюсь. Ну, готова, радость моя? Э, нет, панталоны тоже долой – тут все свои, правда, мистер Дамблдор? Как зачем? Они из лавки Малкин, только эта курица бельё на свежесть оптом заговаривает. Я так считаю, твои подштанники – твоя и забота. Верно, мистер Дамблдор?

– Мадам Малкин специализируется на одежде для маглорождённых, ничего удивительного, – дипломатично ответил Дамблдор. – На первых порах дети вряд ли сумели бы самостоятельно позаботиться о различного рода… гм… нюансах.

– Ах, если так... Минни, детка, все нюансы при тебе? Начинаю, милая, – Сметвик выхватил палочку и чёткими, экономными движениями под мерный речитатив на латыни принялся творить свою загадочную волшбу.

Дамблдор с интересом наблюдал – большая часть заклинаний была ему неизвестна. Сметвик, несомненно, был талантливым мастером с богатейшей практикой. Кончик его палочки описывал сложнейшие траектории с минимально возможной амплитудой, а речь лилась так быстро и плавно, что даже директор с трудом различал отдельные слова. За ширмой же было тихо, Минерва явно застыла не шевелясь.

– Что могу сказать, – Сметвик ловким движением, больше свойственным аврору, нежели целителю, сунул палочку в чехол на предплечье. – Нет на тебе, моя радость, ничего, кроме остатков анимагических превращений. Тебя, похоже, даже Пивз облетает по хорошей дуге. Ни-че-го! Можешь одеться, кстати.

Дамблдор опешил:

– Не хочу сомневаться в вашем таланте, мистер Сметвик…

– Не хотите и не надо, – перебил его целитель. – Мой талант несомненен. Шевелись, Минни, разговор есть.

Макгонагалл вышла из-за ширмы, которая тут же стала диванной подушкой, и чинно уселась в кресло напротив директорского стола. Сметвик плюхнулся в соседнее и душераздирающе зевнул, прикрывшись своей громадной лапищей.

– Я после смены, – пояснил он в ответ на фырканье Минервы. – Можешь не учить меня манерам, гиблое дело. Итак, уважаемые профессора, что вы знаете о гиперчувствительности некоторых светлых волшебников к тёмной магии?

– Смотря что, мистер Сметвик, вы полагаете под гиперчувствительностью, – Дамблдор поправил съехавшие на кончик носа очки. – Тёмную волшбу в момент её совершения чувствуют почти все. Ощущения разнятся от мага к магу: кого-то пробирает холодом, кто-то ощущает невнятный зуд, и так далее. Все сходятся лишь в одном – эти ощущения весьма неприятны.

Сметвик слегка поёрзал в кресле, оперся левым локтем о мягкий подлокотник и театрально воздел указательный палец правой руки:

– Не скажите. Сейчас я использовал несколько тёмных заклятий. Вас пробрало холодом, или чем вас там обычно пробирает?

– Пожалуй, нет, – задумчиво произнёс Альбус, тщательно проанализировав свои недавние впечатления. – Нет, я чувствовал себя вполне комфортно.