В доме музыка жила. Дмитрий Шостакович, Сергей Прокофьев, Святослав Рихтер

Обыкновенно в начале концерта выступал какой-нибудь известный младший хор. Потом шла камерно-инструментальная музыка. Мама аккомпанировала свои виолончельные сочинения Евгению Альтману, скрипичные – Григорию Жислину, а в последние годы Олегу Кагану. Раньше виолончельные пьесы играл С. Н. Кнушевицкий. Мама считала его едва ли не лучшим нашим виолончелистом. «Мои виолончельные пьесы, – пишет мама, – впервые сыграл в авторском концерте С. Н. Кнушевицкий, прекрасный певец виолончели. Его звук отличался совсем особым свойством. Одновременно мягкий, сильный, глубокий, певучий и льющийся, тянущийся, как самый прекрасный человеческий голос». Потом звучала фортепианная музыка. Замечательно играла мамины «Танцы» для фортепиано Мария Гринберг. Фортепианную музыку играла и мама сама, и ее внучка Катя, которую, я писала уже, именно во время маминого авторского концерта заметил Сергей Артемьевич Баласанян.

Второе отделение обычно отдавалось вокалистам. И это был настоящий праздник вокальной музыки, доступной, утонченной, страстной, печальной, горькой, радостной. Единственный мамин романс патриотического содержания на стихи Ованеса Шираза «Без устали смотрел бы я» в исполнении Тамары Милашкиной был отмечен печалью, пронизан печальными армянскими интонациями. Непременным участником маминых концертов был Евгений Кибкало. С предельной выразительностью Кибкало пел мамин романс «Если я паду средь чужих полей»; он был красив, обаятелен и обладал прекрасным голосом, вкладывал в свое исполнение душу, – насколько я понимаю, его сценический расцвет на сцене Большого театра длился недолго, он взлетел, как комета, но не умел беречь себя. Ну и, конечно, Нина Исакова и Виктория Иванова. Прежде чем утрясти дату концерта, мама всегда выясняла, свободны ли в этот день Иванова и Исакова. Нина Исакова замечательно пела известный в то время романс на стихи Сильвы Капутикян «Качайтесь, качайтесь, каштаны» и другие романсы на стихи армянских поэтов, Пушкина, Лермонтова. Виктория Иванова тоже пела романсы на стихи армянских поэтов «И в эту ночь», «Красивые глазки», но и обязательно «Тимоти Тима» на стихи Милна, вокальные миниатюры на стихи Эммы Мошковской, Маршака. Всем певцам и певицам мама аккомпанировала сама – много раз я слышала от них, каким удовольствием было петь, когда у рояля была мама.

Их выступления всегда пользовались успехом. Публика откликалась и на музыку, и на исполнение; и мама, раскрасневшаяся, в своем красивом костюме, была счастлива в эти моменты.

В последние годы, имея на счету уже не один инфаркт, она не играла сама, а сидела в зале с кем-нибудь из моих подруг, и лицо ее принимало характерное сценическое выражение. Сохранилась фотография с последнего авторского концерта, рядом с маминым лицом нежный профиль подруги моей жизни – Нелли Тиллиб. Я никогда не сидела рядом, потому что очень волновалась и предпочитала сидеть одна. Так же, как теперь, во время игры моих детей. Ощущение сердца, которое гулко бьется в метре от груди, сопровождает меня на их концертах всю жизнь.

Атмосфера на маминых концертах всегда бывала приподнятая и не казенная. Однажды, во время концерта в зале Дома композиторов на улице Неждановой, я только было уселась в одном из последних рядов и приготовилась слушать, как вышедшая на сцену высокая представительная красивая дама-конферансье поставленным голосом, нисколько не предвещавшим необычность ее сообщения, объявила: «Где Валя, где сумка, где очки?» Все это осталось у меня – я забыла отдать маме ее сумку, и пришлось мне шествовать через весь зал с сумкой и очками.

Хорошо запомнился мне один концерт, проходивший в Октябрьском зале Дома союзов, в котором одно отделение было отдано маме, а другое – Эдисону Денисову. Помню, мое удивление сразу вызвало необычайное скопление публики. На маминых концертах зал был обыкновенно почти полон, но чтобы мне было буквально некуда сесть?! Я побежала в кассу, чтобы купить билет, но там висело объявление, гласящее, что все билеты проданы. Я просто стала в тупик. Что происходит? И публика валила валом, какая-то необычная, современная, интеллигентная, хорошо одетая. Мамино отделение было первым.