В двух битвах

— Мне, товарищ гвардии сержант, сподручнее будет ее подбросить под гусеницу.

Не промахнитесь только. Это второй «салют» ваш будет, — напомнила Тоня о сожженной им машине с минами.

— Промашки не будет. Сработаю как надо. А вот вам пора кончать лопатой орудовать, — он посмотрел на ее руки, — а то не только снайперку, но и автомат держать не сможете.

Тоня тряхнула своими вымазанными в земле руками, покачала головой:

— Действительно, распузырились. Я и не заметила, когда это я их так отделала. Ну ничего, винтовка у меня, или, как выражается наш ротный, «оптика», дорогой товарищ Перекрестов, как часы работать будет. И автомат тоже. Мозоли-то ведь только надулись, но не прорвались.

Ильиченкова внимательно осмотрела, как Перекрестов и его сосед устроились в окопе, осталась довольна и, больше ничего не сказав, ушла на свое место. Подумала, что сегодня обязательно опробует снайперскую винтовку. Ей она послужит не хуже, чем им, гитлеровцам.

И вдруг в этот момент недалеко от Ловати Тоня увидела один, потом другой, а немного сзади и третий танк. Они приближались к нашей позиции...

— Глядите, глядите! Пехотинцы бегут! Что же это такое? Неужели прорвались?..

Тут прокатилась по траншее команда Гуса:

— Приготовиться к отражению атаки! Без команды не стрелять!

— Прорвались. Моряков, значит, на позиции не осталось, — шепотом сказала девушка, опускаясь в траншею.

Подбежал Перекрестов:

— Стрелять по команде будем?

— Да, да. Вы только по команде...

— А вы без команды? — настороженно спросил Перекрестов.

— Я, я... тоже по команде, — сказала с запинкой Тоня. Только из автомата по команде. А из этой, — она кивнула на снайперскую винтовку, — сейчас.

— Да, но ротный-то хочет неожиданно на них навалиться. — А то они дураки!

Тоня прижала приклад винтовки к плечу.

Прогремели выстрелы — первый, второй, третий. После небольшой паузы — еще два.

— А-та-та-та! Как он запрыгал-то! Точно заяц на одной ноге проскакал! — заметил Перекрестов, когда Тоня сняла пятого офицера. — Ловко ты, дочка, их пришпориваешь, как семечки щелкаешь. Ни одной промашки не дала.

— Кто здесь бахает?! Приказ не слышали! — услышали они голос Гуса. Политрук подошел и смутился: — Это... вы? Он быстро взял себя в руки и строго предупредил: — Пока не стреляйте. Сейчас мы их ближе подпустим, тогда у вас будет работа.

Гитлеровцы были совсем близко. За первыми тремя двигалось еще до десятка танков. Следом пехотинцы.

Тоня снова начала стрелять. Шесть перезарядок сделала. Только взялась за седьмую обойму, как неподалеку от окопа разорвался снаряд. Тоня и Перекрестов успели пригнуться. Переглянулись. «Настрелялись. Ротный прав был», — прочитала Тоня в глазах младшего сержанта.

— Артиллерист засек. Но это не беда. Они все равно близко теперь. А нескольких десятков недосчитаются.

— Нам позицию надо сменить.

— Это верно. Пошли, — согласилась Тоня.

И только они успели передвинуться метров на семьдесят влево, как на том месте, которое они только что оставили, землю сотрясли частые разрывы снарядов.

— Допекли вы их. Беглым накрыли.

Тоня не ответила. Она поправила каску, положила винтовку и, держа в правой руке автомат, выглянула из траншеи. Поверх ее головы просвистели пули. Танки врага уже совсем близко. Четко видны лица пехотинцев. А разведчики и автоматчики молчат... ожидают приказа. Подбежал матрос с ящиком. Он дал Тоне и Перекрестову еще по одной противотанковой гранате и прошел дальше, вдоль траншеи.

— Вот это кстати! — обрадовалась Тоня.

«Огонь!» И эта долгожданная команда слилась с частой дробью автоматных очередей.

Но — автомат в сторону. Тоня видит, как все ближе и ближе надвигается на нее танк. «Будь спокойна! Будь спокойна!» — приказала она себе, сжимая в правой руке противотанковую гранату. Поднимаясь на носки, быстро выглянула из траншеи. «Ух!» — вырвалось у нее. И тут же, не раздумывая, она метнула гранату и повалилась. Взрыв! На дне окопа ослабевшая волна мягко прижала ее к земле. В траншее сделалось темно: она увидела днище танка, услышала лязг гусениц. На каску, шею и плечи посыпалась земля. Тоня ничего больше не видела — глаза ее невольно закрылись. В следующую секунду новый взрыв потряс вокруг нее землю. Она ощутила то же давление взрывной волны и рев. Тут же рядом с ней застрочил автомат.

Ильиченкова удивленно раскрыла глаза. В трех шагах от себя она увидела двух одновременно падающих в траншею фашистов. Быстро схватила автомат. Позади нее вновь рванула воздух короткая очередь. Повернувшись, девушка увидела Перекрестова и падающего в траншею третьего фашиста. Младший сержант, прильнув к брустверу, снова открыл огонь.

Тоня резко поднялась, встала рядом с Перекрестовым и выглянула из траншеи. Никого. Обернувшись, Тоня почему-то вздрогнула: тот самый средний фашистский танк с ненавистным черным крестом, который всего минуту назад, строча из пулеметов и стреляя из пушки, мчался на нее, сейчас вертелся на одном месте. Еще не успела подумать, почему он не идет, как Перекрестов прокричал ей на ухо:

— Захромал! Лапу вовремя не спрятал. На якорек угодил. — Молодец! Какой вы молодчина!