В двух шагах от мечты (СИ)

Теперь я часть огромной силы, которая разрушает. Мосты падают в воду, скручиваются стальные рельсы, черное золото дымом улетает в воздух. А ведь Седьмой и Второй — соседи и бывшие напарники, были предназначены, чтобы созидать. Дерево и камень. Эти дома, склады, эти мосты были возведёны нашими общими усилиями. Все прекрасно понимают, что пройдёт время и придется восстанавливать разрушенное заново, но сейчас принципы важнее, поэтому, стискивая зубы, мы подносим спичку к кончику бикфордова шнура и жмем на кнопку детонатора. Каждый взрыв отдается где-то глубоко в сердце, разделяя бывших друзей по разные стороны баррикад.

Днем я создаю, а ночами — разрушаю. Удивительно, но когда такая двойная жизнь входит в строгий распорядок, дни так и начинают проноситься за днями. Я постепенно привожу в порядок дом и сад, Жаклин поддерживает чистоту и уют внутри. Шаг за шагом, восстанавливая наше скромное пристанище, мы возрождаемся сами, по крупицам вытаскивая из себя сожаление. Об играх мы не говорим. Прошедшие недавно юбилейные, в которых участвовали только парни, я даже не смотрел. Некогда, да и не хочется. Знаю лишь, что к следующей Жатве готовится что-то масштабное, но что именно, мне пока не известно.

Бывает, мы ссоримся, когда плотину моего или ее терпения прорывает, но быстро успокаиваемся и вновь находим покой в обществе друг друга.

Когда наступает чёрная полоса, и у меня уже не остается сил убеждать себя в том, что все будет хорошо, она приходит на помощь, становясь опорой вместо меня, пока я не поднимаюсь снова.

Тут в Седьмом часто говорят, что есть люди, которых встречаешь, и тебе предстоит их узнать, и есть люди, которых ты уже как будто знаешь. С Жаклин я чувствую второе. Наши личности настолько совместимы,словно мы прожили бок о бок всю жизнь. Я и представить себе не мог, как мне будет нужен такой человек, как она. Тот, кто сможет заполнить дыры, образовавшиеся в моей душе.

— Я дома, — кричу я, спуская тяжёлый холщовый мешок с плеч.

— Сегодня ты рано, — слышу лишь, как она чем-то гремит на кухне.

— Почту еще не приносили? — спрашиваю я.

— По субботам почтальон приходит не раньше двенадцати, — говорит Джеки, выглядывая в коридор и слизывая мед с ложки. — Почему ты уже здесь?

— Потому что у меня для тебя сюрприз, — я уже представляю визг восторга, когда она увидит.

Жаклин заинтересовано разглядывает мешок у моих ног. Уголки её губ ползут вверх, а глаза светятся предвкушением.

— Ты когда-нибудь думала об учёбе в университете? — начинаю я, растягивая слова как можно медленнее, мне нравится её мучить ожиданием.

Она пожимает плечами.

— А какой в этом смысл, если университеты только в Капитолии?

— Не только там. В Третьем дистрикте есть специальная программа, по которой можно получить разрешение на выезд. Они набирают и обучают молодых врачей. Отбор серьёзный, но ты ведь Эвердин, великий лекарь всего Двенадцатого, медицина у тебя в крови… так что, — я высыпаю на пол огромную кучу книг, — я принёс тебе такую гору учебников, что теперь ты просто обязана поступить. Начнёшь заниматься сейчас и следующим летом уже будешь студенткой на факультете лечебного дела.

— Боже, Тодд, откуда? Где ты их взял?

— Одолжил у одной из постоянных покупательниц, — я прохожу на кухню, по пути прихватывая кусочек огурца и закидывая его себе в рот, почти сутки ничего не ел. — Помнишь миссис Лансон. Она врач и это её книги. И ещё. С понедельника ты будешь работать у нее: она слишком стара, и ей нужен помощник. Об оплате пока мы не говорили, но в любом случае это ведь огромный опыт и лучше, чем твоя нынешняя работа.

Я деликатно умалчиваю, что на самом деле платить она не сможет, но я могу взять дополнительные смены, ведь опыт лечащего врача, готового обучать стажера, важнее, верно?

Она бросается прямиком ко мне, обнимая. Мне до сих пор это кажется несколько странным. Я снимаю её руки со своей шеи и разворачиваю в сторону кухни.

— Слезь с меня и беги накрывай на стол, я жутко голодный.

***

Метель в сентябре — это ли не волшебство? В саду, который видно из окна нашей гостиной, деревья ещё не успели сбросить листья, и снег их все запорошил, подобно тому, как Джеки обычно посыпает сахарной пудрой свои любимые рулеты с корицей.

На столе разложены шахматы, которые я нашёл на прошлой неделе, разбирая вещи на чердаке. Правда, один ферзь затерялся, поэтому пришлось заменить его перечницей. Я второй вечер напролёт учу Жаклин правилам, и мы пытаемся играть.

— Да что ж ты делаешь? — смеюсь я, когда она в очередной раз переставляет ладью так, как ей одной только хочется, — так нельзя ходить, Джекс.

— Прости, но твои шахматы слишком скучные. Я думаю, не помешало бы добавить в правила немного новизны.

Таким образом она уже дважды меня обыграла и все «наивно» спрашивает, не поддаюсь ли я.

— Хватит, Тодд. Мне надоело, — потягиваясь после долго сидения на одном месте, говорит Жаклин и выглядывает в окно. — Ты погляди, сколько снега навалило!

— Да, я видел. Он ненадолго, пара дней, и осень вернётся опять.