В глубине осени. Сборник рассказов

Тяжин почти всё время спал. Лишь изредка они останавливались, чтобы вывести Филю для оправки. Не заезжая в Тамбов, повернули направо на Волгоград. Несколько раз водитель путался, сворачивал раньше времени и заезжал не туда. Сверялись с картой. Вязли в снегу. Сергей выходил, толкал автобус, потел и матерился.

Вот, наконец, и райцентр. Железнодорожный переезд, станция, теперь уже и до Безукладовки рукой подать – вдоль железки, мимо бензозаправки и свеклопункта. Слава богу, что Центральная расчищена – видно, с утра трактор прошёл. А так бы хрен проехали! Свежие высокие сугробы по обочинам – снегу в этом году пропасть. Не доезжая шести—семи домов до конца улицы изба Тяжина – засыпанный снегом пятистенок. Сергей, разминая затёкшее от долгой езды тело, кое-как протопал по сугробам, поднялся по ступеням крыльца и с трудом открыл заиндевевшие двери. Через веранду прошёл в кухню, потом в комнату, оглядел пустые выстывшие стены и пол, сиротливые оконца, льющие в промёрзшие внутренности дома серенький дребезжащий свет. Филя неотступно следовал за Тяжиным, обнюхивал углы и недоумённо поглядывал на хозяина.

Надо было разгружаться. Сергей пробежался по соседям, позвал мужиков на помощь. Теперь торопиться некуда. Приехали.

Пока занесли весь скарб, начало темнеть. Водитель решил отдохнуть до утра в Безукладовке – обратный путь неблизкий. Лида – соседка из дома напротив – пригласила переночевать у неё: пока в доме у Серёги не поспишь – холодно. Накрыла немудрёный стол, налила свойского самогона. Расспросы: «как да что?», «да что почём?», «а у вас?», «а у нас-то». Муж Лиды недавно умер от диабета. Старшая дочь с мужем в райцентре – новый дом построили, живут не тужат. Дочка у них, внучка, стало быть, Лидина. Младший сын, Димка, отслужил в армии. Работает на грузовике в кооперативе. Бегает где-то. Женихается. Закусили, выпили, побалакали. Путешественников после долгого пути и разгрузки разморило. Лида уложила их спать. Завтра у Тяжина много дел. Он заснул мгновенно, как только прислонился щекой к подушке.

Деревня Безукладовка стоит на чернозёме. Прёт всё дуро́м – и, если не засеять чем-нибудь культурным, мигом зарастает сорняком: борщевиком, сурепкой, лебедой, крапивой и чертополохом. Дома и огороды по улице Центральной лепятся тесно вплотную друг к другу, разделённые где хлипкими заборчиками, где плодовыми деревьями, а где и вовсе просто непаханой полоской земли. За эти полоски, межи и границы между соседями идёт многолетняя упорная, а иногда и кровопролитная война. Война эта стала частью деревенского существования и даже некой извращённой формой развлечения или жестокой, грубой забавы. Соседи неусыпно подстерегали друг друга: как кто прозевает или расслабится, так сосед непременно отхватит клочок, а то и полоску чужой драгоценной земли.

Межевые «войны» иногда заканчивались быстро и мирно: соседи как-то договаривались, и потерпевшая сторона восстанавливала утраченные границы – но порой прийти к мирному соглашению никак не удавалось, и распря затягивалась и могла длиться долгие годы.

Тяжину всё это казалось странным. Ведь стоило отойти от деревни несколько десятков шагов – и глазам открывалось такое раздолье, что не было конца и краю полям, тянувшимся во все стороны до самого горизонта. Простор и воля, куда не взгляни! А тут народ с остервенением бьётся за сантиметры земли, на которой и посадить-то ничего нельзя – так её мало! В этой скученности изб и подворий на малом пятачке земли – при том что вокруг её навалом – заключалась для Тяжина неразрешимая загадка, которую он пытался отгадать. Он думал: какая неведомая сила и чья злая воля заставила народ тесниться и грызть друг друга?

Сия доля не миновала и Тяжина. Он только недавно купил дом, как начались наезды Василия Крыгина – соседа по огороду.

Крыгин – невысокого роста, коренастый мужик, одетый зимой и летом в ватник, кирзовые сапоги и серую потёртую кепку. Глядя в его мутные, цвета линялых выцветших кальсон глаза, никогда нельзя было понять, трезвый он или пьяный. Речь Крыгина была такой же невнятной и односложной.

Тяжин жил тогда ещё в Прибалтике и бывал в Безукладовке нечасто. Без него тут хозяйствовал отец – Алексей Иванович. Приехав в очередной раз и подойдя к дому, он с удивлением увидел, что Крыгин со своей стороны у дороги поставил металлический гараж. Но удивило Сергея не это, а то, что сосед почему-то на полтора метра въехал своим гаражом на его участок.

– А ты куда смотрел? – раздражённо пенял Тяжин отцу.

Алексей Иванович вяло оправдывался:

– А что я-то? Говорил ему, Крыгину, да он меня разве слушает? Я тут не хозяин.

Выяснилось, что это ещё не всё. Крыгин, оказывается, поставил сруб – то ли банька, то ли сарайчик – метрах в тридцати за колодцем в глубине огорода, но и тут отхватил около метра Серёгиной земли. Цель этих поползновений Крыгина Тяжину стала ясна сразу. Если теперь мысленно провести прямую линию от баньки до гаража, то колодец Тяжина оказывался уже на стороне Крыгина. Остаться совсем без воды – этого Сергей допустить никак не мог и закусил удила.