В глубине осени. Сборник рассказов

Банька стояла на кирпичах и ещё никак не была закреплена. Тяжин с отцом подошли к хлипкой ограде. В том месте, где стоял сруб, она была разобрана, к тому же Крыгин, чтобы поглубже залезть на Серёгин участок, спилил старую толстую вишню.

– Это уже наглость! – возмутился Тяжин, обращаясь к высшей справедливости.

– Ну что теперь поделаешь, – обречённо ответил отец.

– Что? А вот что, – и Сергей быстро нашёл первое, что попалось под руку – длинную толстую слегу, подсунул её под нижнее бревно сруба и одним резким движением перевернул баньку на сторону Крыгина.

Алексей Иванович удивлённо расширил глаза:

– Как это?

– А вот так! Очень просто! – зло и удовлетворённо заключил Тяжин.

С гаражом, однако, дело обстояло сложнее. Вася Крыгин для надёжности завалил его полуметровым слоем щебёнки, так что сдвинуть гараж с места вручную было невозможно.

Тут как раз показался на улице сам Крыгин.

– Поди-ка сюда! – крикнул ему Тяжин и поманил рукой – Крыгин неспешной походкой подошёл к нему. – Ты что ж это, гад, вытворяешь?!

Крыгин смотрел на Сергея своими кальсонными глазами и делал вид, что не понимает, о чём идёт речь.

– Ты дураком не прикидывайся! Ты на хера на мою землю залез? – Тяжин кивнул головой на гараж.

– А чаво? – недоуменно протянул Крыгин.

– Знаю я, что ты задумал! – всё больше сатанея, кричал Серёга. – Хочешь спрямлять и колодец у меня оттяпать?

– Ага, буду… спрямлять, – нагло улыбаясь, заявил Крыгин.

– Посмотрим! Ты, козёл, будешь двигать свой гараж!

– Не буду!

– Будешь, как миленький!

Было ясно, что Крыгин по доброй воле сдвигать гараж не собирается, и Тяжину ничего не оставалось, как действовать по закону. На следующий день он пошёл в сельсовет и написал заявление. Женщина, работница сельсовета, приняла его заявление спокойно: было видно, что подобные дела для неё не в диковинку. Сказала, что недельки через две они соберут комиссию и приедут разбираться на месте; если жалоба Тяжина подтвердится, то будет принято решение, и оно в письменном виде будет передано обеим сторонам. В случае, если Крыгин добровольно не исполнит предписания, то дело будет рассмотрено в судебном порядке.

– Но думаю, что до этого не дойдёт, – добавила она.

Тяжин предупредил, что ему, вероятно, придётся уехать, но дома останется его отец, и он в курсе всех дел.

Алексей Иванович потом, смакуя подробности, рассказывал сыну, как приезжала комиссия из сельсовета, как рулеткой обмеряли участки, сверялись с чертежами и составляли протокол, как некоторое время спустя принесли решение и отдали одно ему, другое – Крыгину. Особенно понравилось отцу, как пыхтели Крыгин с сыном, когда выгружали из гаража щебёнку и кантовали его восвояси.

Зима уходила. Как-то незаметно промелькнул февраль с Масленой неделей, блинцами и колядками, когда по дворам ходили ряженые размалёванные детишки, пели, плясали, получая за свои выступления конфеты, пряники и мелкую денежку. В марте ещё стояли холода, сушил землю ночной мороз и студёный ветер.

Тяжины готовились к весне. Сергей набирал в огороде холодную землю, заносил в дом, наполнял ею деревянные ящики, высеивал овощную рассаду. Угля и дров не было, но от холода спасали электрические обогреватели, которые Тяжин купил загодя перед отъездом. Подъедали отцовы осенние запасы. Анютка пошла в школу. Филя пока жил в доме.

Дел по хозяйству впереди невпроворот. Необходимо перестраивать ветхие сараюшки для домашней живности, которую ещё надо было купить. Пахать, боронить и засаживать огород. Ставить насос в колодец и проводить воду в дом. Ездить в район и заполнять газовые баллоны. Да мало ли их, неотложных каждодневных забот! Здесь не город. В деревне всякое, даже, казалось бы, самое мелкое дело вырастало в проблему. Мартовские дороги развезло. Всюду чернозёмная грязь. Из транспорта у Тяжина – один велосипед. Мокрая жирная земля налипает на резину и обода колёс так, что не провернуть педали. Приходится тащить на горбу не только мешок или баллон, но и сам велосипед. Эх, мама ро́дная!

Тут жизнь грубая, тяжёлая, рабочая – и чего удивляться, что и люди здесь такие же. Что они видят, кроме пахоты в колхозе и на своём подворье? А без своего хозяйства не прожить! Нет. Никак. Кооператив денег не даёт. Только и надежда, что на свою коровёнку, да бычка или свинку откормить и продать, да птичку – курочку-уточку развести или опять же кролика, да сад-огород. А всю эту живность где-то надо поместить, корм найти, привезти да складировать, чтоб не сгнил и не сопрел. Скотина желает каждый день кушать – она праздников и выходных не признаёт. В помощниках у Тяжина «кум, сват, да зацеп и ухват» – дочь малолетка и жена Клавдия – инвалид на одной ноге, вторая не ходит почти – врождённый вывих в бедре. Эх ты, доля крестьянская!

Тяжин влезал в шкуру крестьянина. Он решил, что надо завести коровку. Рассудил: корова – это основа домашнего хозяйства. С ней с голоду не помрёшь и по миру не пойдёшь.