В глубине осени. Сборник рассказов

– Ты, верно, какое слово знаешь? – допытывались они. – Ведь всё так же делаем, как наши деды и бабки, а который год помидора нет. А у тебя что ни год, то урожай. Отчего так? Ты часом не колдун?

– Никакой я не колдун и слова никакого такого нет, – объяснял Тяжин односельчанам. – Я по книжке всё делаю.

– Не может этого быть, чтоб по книжке, – пренебрежительно морщились соседи и продолжали делать по-своему.

Серёга объяснял Клавдии это так: «Всё дело – в их мозгах. Просто за последние десятилетия климат изменился. Почему раньше помидоры росли, а сейчас – нет? Потому что в те времена лето было сухое, жаркое и дождей выпадало крайне мало. Всегда боялись засухи, и она часто случалась. А теперь? Дождь льёт неделями, а они как поливали помидоры каждый день наравне с огурцами, так и поливают. Чернозём-то жирный, слой метра полтора, а местами и толще – влагу не пропускает, поэтому корни у помидора всё время в воде. В любой книжке по огородному делу чёрным по белому сказано, что томат не переносит переувлажнённую почву. А соседи поливают их, несмотря на дожди. Вот помидоры бедные болеют и гниют. Они водой их сами губят!»

Тяжин ведь как сажал: рассаду высаживал пошире – земли не жалел, под каждый кустик лунку копал глубоко, рыхлил хорошо, чтоб корешкам было свободно, да ещё перепревшего навоза или птичьего помёта в каждую лунку добавлял. Вот они и растут! А соседи что? Насажают впритык, как будто земли мало! Копнут еле-еле, так что корешки рассады чуть не наружу торчат, и давай водой заливать. Тяжин, если дожди, то совсем не поливал. А если дождя долго нет, тогда один раз в неделю. Вечером польёт обильно, а утром Клавдия тяпочкой вокруг корня землю взрыхлит – и порядок. Корни дышат, и влага сохраняется.

– Я их просто не поливаю! – объяснял Сергей соседям.

– Как это? Не может такого быть, чтобы помидоры не поливать! – не верили односельчане и продолжали надрываться, таскать воду и… покупать у него помидоры. Так он их и не убедил.

С картошкой та же история. Из поколения в поколение сажают её на одном и том же участке земли. Из того же урожая оставляют семена на другой год. Земля, хоть и чернозём, да за десятилетия истощилась, картошка выродилась. Оттого она у них с каждым годом всё мельче. А он, если в этом году одну половину огорода отводил под картошку, то на другой год – другую, и семена менял. Поэтому картошка у него каждый год крупная. И убедить их невозможно. Книжек они не читают, даже агрономических. Это у аборигенов считается западло!

Да разве только помидоры и картошка! Он что ни сажал, всё у него дуло, как на дрожжах.

Хозяйство Тяжиных постепенно расширялось. Подросла и пошла в стадо новая тёлка Милка – палевого окраса, высокая, рога длинные, прямые, в стороны торчат, словно вилы. Характера строгого – кроме Тяжина никого к себе не подпускала. Что ни год, то приносит бычка. Даёт по два ведра молока в день. Во дворе полно птицы: куры, петушки, гуси, утки. Серёга развёл ещё и кроликов. Одна забота: чем всю эту ораву кормить? Пришлось Тяжину идти работать в кооператив скотником. Работа тяжёлая, грязная.

Откормочный комплекс кооператива «Заря» – двенадцать длинных большущих ферм. Теперь стояли пустыми. А было время, которое нынче почему-то зовётся «застоем», когда все эти корпуса были под завязку забиты быками и коровами. Выкармливали и сдавали на мясокомбинат до десяти тысяч голов в год. Теперь же, в годы рассвета демократии и реформ, осталось двести голов коровьего стада, которое занимает, дай бог, половину одного корпуса, да малая ферма молодняка до ста телят. Вот и вспоминали крестьяне застойное брежневское время, как самое что ни на есть райское. Не верили, что бы им ни пели «говорящие головы» из телевизора.

Скотники народ тяжёлый. На всякого пришлого смотрят зло, с недоверием и норовят проверить «на слабо́». Тяжин для них чужак. И бесполезно было доказывать, что Серёгины дед с бабкой ещё задолго до войны жили здесь, на Центральной, только на другом конце улицы, который местные называют Криушами, и что на районом кладбище бабкина могила. Особенно почему-то взъелся на него скотник Клоков, тоже Сергей. Трезвым его уже забыли, когда и видели. Постоянно придирался, подначивал и нарывался на конфликт. Тяжин терпел и на придирки Клокова не отвечал. А тут как-то слово за слово – и схлестнулись. Клоков решил перед другими показать, кто тут хозяин. Тяжин трусом не был и от драки никогда не бегал. Схватились тут же, у входа на ферму.