В годы большой войны

Вскоре позвонила и Гертруда Брайер.

— Кестер прибыл, — сказала она. — Оставил чемодан с передатчиком. Как приказано, встречу с Арийцем назначила ему в кафе «Адлер» на Виттенбергплац…

Человека, скрывавшегося под фамилией Кестер, арестовали вечером того же дня в кафе «Адлер».

Карл Гиринг, криминал-советник, гибнущий от рака гортани, удовлетворенно потирал руки. Ему сопутствует удача! Из жизненного опыта старый полицейский вывел одно неизменное правило: промах и неудачи в работе подобны бездомным сиротам, у них не бывает родителей. Иное дело успех — тут каждый норовит стать его прямым и ближайшим родственником… Так получилось и на этот раз. Прежде всего заслугу разоблачения Рудольфа фон Шелиа приписал себе Гиммлер. Именно так он докладывал Гитлеру, упирая на то, что арестованный дипломат являлся ближайшим, доверенным сотрудником фон Риббентропа. Вот ведь что происходит в его министерстве! Теперь дело только в том, раздумывал Гиммлер, чтобы раздуть пожар, вызвать неприязнь фюрера к фон Риббентропу. Министр иностранных дел — давний и недружелюбный соперник Гиммлера — попал в трудное положение. Так и надо! Это он наговаривал Гитлеру, что имперское управление безопасности будто бы неспособно обнаружить подпольных радистов.

Перед Гиммлером раскрылась возможность свести также счеты с Германом Герингом. В его Люфтминистериум оказалась целая обойма противников режима. Но Геринг поумнее фон Риббентропа, с ним надо быть осторожнее…

В окружении Гитлера плели самые хитроумные взаимные интриги, замышляли взаимные козни. Каждый стремился выслужиться перед Гитлером и утопить соперника. Гиммлер был мастером в таких делах, и он не прет минул использовать ситуацию, чтобы отпихнуть своих недоброжелателей. Он приказал своим людям не стесняться с дальнейшими арестами. Чем больше, тем лучше — надо показать фюреру, от какой опасности он избавил правительство, государство.

В ноябре 1942 года арестовали свыше шестисот человек. Берлинские тюрьмы были переполнены, но многие заключенные не имели никакого отношения к организации Харнака и Шульце-Бойзена.

На совещании в управлении безопасности Гиммлер сказал:

— Я хотел бы отметить, что дело Ильзы Штёбе особенно удачно проведено следователем Хабеккером. Оно является одним из наиболее важных среди дел, которыми последнее время занималось гестапо.

Ободренный словами рейхсфюрера, Хабеккер чувствовал себя на седьмом небе. Он тоже считал себя родителем успеха, выпавшего на его долю. Снова вызвал Ильзу Штёбе в свой кабинет для допроса.

— Ну, что вы теперь скажете, Альта? Вас ведь так называли в подполье?! Не отпирайтесь, вам это не поможет.

Следователь рассчитывал ошеломить заключенную. «Откуда они это знают?» — мгновенно пронеслось в голове Ильзы. Но она продолжала молчать.

На этот раз следователь был благодушно настроен и даже предложил ей сесть. Обычно в продолжение многочасовых допросов Ильза должна была стоять, только стоять, перед столом криминального комиссара Хабеккера.

— Давайте договоримся с вами так, — продолжал следователь, перекатывая между пальцами остро зачиненный карандаш. — Больше я не стану задавать вам никаких вопросов. Мы всё знаем. Узнали, минуя вас… Я должен сделать вам комплимент, вы отлично себя держали на допросах. Вы умная и мужественная женщина. Но дальше вести себя так просто бессмысленно. Вот Рудольф фон Шелиа сразу это понял — молчать на допросах невыгодно. Не верите?.. Его кличка была Ариец, ваша — Альта. Правильно?

Следователь наслаждался успехом, победой, которую он одержал над этой упорной женщиной. С ней можно не играть больше в прятки. Надо сломить ее, убедить, что игра проиграна, заставить говорить о других…

Ильза думала о том же самом. Чего добивается следователь? Почему этот сухой и жестокий человек, который хвалится, что за десять лет у него не было случая, чтобы он не добился своего на допросах, почему он сейчас так откровенен и почти доброжелателен? Что кроется за его снисходительной улыбкой? Ильза молчала. Так лучше — может быть, следователь болтнет что-то лишнее.