В горниле революций и войн: Украина в 1917-1920 гг. историко-историографические эссе

Во второй половине июля 1919 г. Начальная команда действительно вынашивала проект, связанный с восстановлением борьбы против Польши. Он основывался на расчетах по привлечению к военным действиям 20 тыс. пленных галичан, которые находились в Италии, и предусматривал направление острия наступления на Чертков – Стрый. Однако эти планы даже не выносились на официальное обсуждение – настолько было очевидно, что они никогда не нашли бы поддержки Директории. Вместо этого, сразу после перехода через Збруч, галицкие части стали использоваться для реализации замысла по захвату Киева. Воины-галичане, правда, не принимали непосредственного участия в боевых действиях 18–24 июля на вапнярском и жмеринском направлениях, но прикрывая фланги надднепрянцев, добавляли им уверенности и сковывали инициативу противника[1034].

После некоторых колебаний Начальная команда была вынуждена согласиться на участие II галицкого корпуса совместно с сечевыми стрельцами и Запорожской дивизией в наступлении на Проскуров, которое началось 26 июля. Отметим, что это была фактически первая масштабная операция, проведенная совместными силами двух украинских армий. Немногочисленные морально неустойчивые подразделения Красной армии не могли оказать сопротивление, поэтому на следующий день они покинули город, не успев вывести значительные запасы оружия и имущества[1035]. Почти не встречая препятствий, галицкие части продвигались медленно и осторожно, поэтому только после второго приказа штаба армии УНР переместились в район Староконстантинова – Шепетовки. Сказывались усталость и неприспособленность к ведению боевых действий в незнакомом регионе. Таким образом, галичане приобретали опыт ведения полупартизанской войны. Наконец, большую моральную и идейную значимость имел сам факт их участия в борьбе за украинскую государственность на Приднепровье: впечатлительную душу стрельцов охватывало стремление к новым победам.

В историко-мемуарной литературе галицких авторов преобладает мнение, что план С. Петлюры был выгоден только с точки зрения внутренней и внешней политики, а в военно-стратегическом отношении он был «нереальным», «фантастическим», «заранее невыполнимым» по сравнению с «дальновидной» и «целесообразной» перспективой похода на Одессу[1036]. Но в действительности такие утверждения выглядят убедительно лишь с высоты времени, ибо ввиду сложившейся на антибольшевистском фронте ситуации захват Киева молниеносным наступлением был вполне реальным. Освобождение украинской столицы – важного административного и транспортного центра – способствовало бы укреплению авторитета УНР, консолидации украинских национальных сил, подъему морального духа, а также давало веские аргументы в международной деятельности.

Свои сильные стороны имел и предложенный Начальной командой план наступления на Одессу, хотя следует признать, что он отвечал прежде всего стратегическим интересам Галицкой, а не обеих объединенных украинских армий. В случае его реализации лидеры УНР и ЗУНР могли рассчитывать на возврат около 40 тыс. украинских пленных из Италии, а также на получение материальной помощи от Антанты для ведения антибольшевистской борьбы. Таким образом, учитывая человеческие ресурсы, согласно заявлению С. Петлюры, украинские вооруженные силы могли вырасти до 500 тыс. и даже миллиона воинов, что должно было обеспечить торжество украинской государственности.

Однако следует учитывать, что западноевропейские политики совсем иначе видели решение украинского вопроса, а кажущееся военно-стратегическое преимущество «одесского проекта» все уменьшалось вследствие овладения югом Украины добровольческими частями.

Общая военно-политическая ситуация, сложившаяся в июле-августе 1919 г. на территории построссийской империи, была благоприятной для похода объединенной украинской армии на Киев.

Плюс ко всему здесь одновременно имели влияние еще три крупных военно-политических фактора. Главные силы Красной армии были сосредоточены тогда на востоке против адмирала А. Колчака, который, кстати, довольно толерантно относился к национальным движениям угнетенных народов, и украинского в частности. С Юга (Украина, Дон, Кубань, Кавказ) наступала Добровольческая армия генерала А. Деникина, которая потенциально могла существенно повлиять на судьбу украинского освободительного движения.