В горниле революций и войн: Украина в 1917-1920 гг. историко-историографические эссе

Следует обратить внимание на то, что с формальной точки зрения заключенный между представителями УГА и деникинцами договор не имел надлежащей правовой силы. Дело в том, что 5 ноября 1917 г. Е. Петрушевич отстранил генерала М. Тарнавского и полковника А. Шаманека от руководства Галицкой армией. Ее новым командующим был назначен О. Микитка, командующий I корпуса, а начальником штаба – Г. Цириц. Одновременно им присваивались звания генералов. Эти меры стали уступкой Директории и показательным наказанием военных за их инициативные действия.

Однако становилось все более очевидным: катастрофа практически неминуема. Нервное напряжение военных, их спешку можно понять, хотя стоит признать и то, что без согласования с политическим руководством командование не смогло выработать оптимальной платформы для ведения переговоров, и это привело в итоге к непро-думанности некоторых условий договора.

С другой стороны, все меры, направленные на заключение договора, держались в тайне, так что не только воинская общественность, но и командиры главных подразделений не были надлежащим образом проинформированы. Следовательно, они были потрясены известием о переговорах с деникинским командованием и возможными условиями союза. Большинство в армии понимало необходимость заключения перемирия, особенно активно за него выступал II корпус, где положение было самым трудным. Но когда стало известно, каким образом решалась судьба Галицкой армии, то даже среди вчерашних сторонников договора появилось немало «обиженных оппозиционеров».

Росло и число сторонников поиска взаимопонимания с большевиками. В частности, О. Микитка, будучи еще командиром I корпуса, утверждал, что «соглашение с красными» имело бы менее негативные политические последствия, чем сделка с белогвардейцами[1208]. Только «польская перспектива», с предложением которой выступал Главный атаман С. Петлюра, не находила среди галичан никакой поддержки.

На фоне такого разнообразия ориентаций и убеждений новона-значенное командование УГА в лице О. Микитки и Г. Цирица сразу заявило о продолжении переговоров с А. Деникиным при условии, что их дальнейший ход будет согласовываться с политическим руководством. Между военными и Диктатором начались активные совещания. На одно из них, 8 ноября 1919 г., в Деражне, неожиданно прибыли С. Петлюра, генерал В. Сальский и еще несколько членов украинского руководства. Они были неприятно поражены господствующими среди галичан настроениями, публично выступили с их осуждением, начав громкую кампанию о «черной измене галичан». Примечательно, что сначала даже часть ближайшего гражданского окружения Е. Петрушевича разделяла версию о «предательстве военных»[1209].

Главный атаман требовал немедленно, без следствия и суда расстрелять «зачинщиков измены» или передать их полевому суду армии УНР, что, впрочем, не повлияло бы на результат. Под его давлением Диктатор Петрушевич изменил предыдущее решение об отправке Тарнавского в трехмесячный отпуск и передачу Шаманека в распоряжение нового начальника штаба. Петрушевич и Петлюра подписали совместный приказ об аресте «всех заговорщиков» и передаче их чрезвычайному суду. Против них выдвигалось тяжкое обвинение в «государственной измене»[1210]. Трудно полностью отрицать утверждения отдельных мемуаристов и исследователей, будто Петрушевич согласился на этот шаг, чтобы предать широкой публичной огласке действительное положение дел в армии. Реальным мотивом этих мероприятий также могло быть и то, что перед отъездом за границу Диктатор не хотел допустить окончательного разрыва отношений с политическим руководством УНР.

Петрушевич все еще колебался, поэтому результатом его переговоров с новым командованием УГА стало следующее небесспорное решение: «зятковское соглашение» не признавать, но переговоры с деникинцами продолжать. Предоставляемые при этом инструкции свидетельствуют об общем видении Диктатором характера переговорного процесса и перспектив борьбы.

Начальная команда должна основывать свою деятельность на том принципе, что «перемирия» желает «не побежденная, а требующая отдыха армия». Соглашение следовало заключить на «как можно более длительный срок», а его условия должны быть таковы, чтобы обеспечить «жовнирскую честь» для УГА, а если будет возможно, то и для Надднепрянской армии. Следовало добиваться, чтобы Добрармия взяла под свою опеку как можно большее количество больных и раненых. Демаркационная линия и расположение украинских войск должны быть удобными для возобновления боевых операций[1211].