В горниле революций и войн: Украина в 1917-1920 гг. историко-историографические эссе

Чтобы «избежать кровопролития и беспорядков», уже 16 ноября поляки вошли в Каменец-Подольский. В городе было арестовано более сотни галицких офицеров. Предотвращая возможные столкновения на фронте, генерал Н. Шиллинг приказал, чтобы в случаях встречи с польскими частями галицкие подразделения «не вступали с ними в бой», а сообщали, что они являются «частью вооруженных сил Юга России» и считают поляков «союзниками в общей борьбе с большевиками». После этого по просьбе Начальной команды была издана еще одна директива, ориентировавшая на такое планирование военных операций, которое предотвращало бы столкновение УГА и польских частей [1264].

Союз с А. Деникиным изменил отношение к УГА со стороны украинского населения Приднепровья. На почве взаимной неприязни вновь стали возникать вооруженные столкновения. Крестьян строго наказывали за нападения на солдат. Например, за убийство жителями сел Беликовка и Майдан Головчинский четырех галицких стрельцов и кражу военного имущества здесь было разрушено три дома и выстреляно до 120 патронов (следовательно, не исключено, что были человеческие жертвы). Высланная после этого делегация крестьян заверила командиров в своей лояльности к Галицкой армии[1265].

На этом же фоне периодически вспыхивали и вооруженные конфликты с повстанцами, объединенными в многочисленные «самостоятельные республики». Об этом красноречиво свидетельствует конфликт с «батьком» Шепелем, который, собрав отряд из около 2 тыс. штыков, 50 пулеметов и 6 орудий, начал грабить расположенную в Хмельнике базу УГА. По приказу штаба войск Новороссийской области «для наведения порядка» 8 декабря Начальная команда выслала сюда броненосец и 20 воинов. Но этих сил не хватило для выполнения задания. Более того, в ночь на 25 декабря Шепель беспрепятственно занял Винницу, где вывесил желто-голубой флаг, а галичане без сопротивления оставили город. Правда, часть стрельцов присоединилась к шепелевскому отряду[1266].

Вопреки союзническим договоренностям из-за резкого ухудшения ситуации командование Добрармии было вынуждено бросить галицкие части на противобольшевистский фронт. 4 декабря 1919 г. Начальная команда направила на Бердичев I корпус УГА, в котором осталось лишь 660 воинов.

Подав рапорт о небоеспособности этого подразделения, его командир, полковник А. Шаманек, ушел в отставку. Поэтому галицкий корпус подчинили группе деникинского полковника В. Зеленецкого. Ценой больших потерь ему удалось закрепиться на бердичевской городской железнодорожной станции. Весь город можно было захватить лишь при помощи дополнительных частей, но они не подошли [1267].

Через четыре дня в результате боевых потерь, а главное – дезертирства личный состав I корпуса сократился вдвое. Две его бригады фактически прекратили существование, и поэтому возник вопрос об окончательном расформировании корпуса. Этот печальный опыт, а также плачевное состояние других частей УГА свидетельствовали, что их отправка на фронт не имеет никакого смысла, ибо является заранее проигрышной.

Полной катастрофы для Украинской галицкой армии уже не могло предотвратить и общее отступление Добровольческой армии, которое началось 23 декабря 1919 г. Галицкие войска получили приказ прикрывать Винницу, а после сосредоточения в районе Жмеринка – Вапнярка должны были передислоцироваться на юг, к Бирзуле. Это отступление стало одним из самых трагических в истории УГА и фактически последней оперативно-тактической операцией, которую она провела как целостная военная формация. Отступление не могло быть осуществлено железнодорожным транспортом, где, в частности, из-за коррупции цена за один вагон достигала 60 тыс. руб., а за право получить поезда приходилось конфликтовать с деникинцами. Перевозить артиллерию, имущество, пехоту грунтовыми дорогами было чрезвычайно трудно[1268].

В ужаснейшем положении оказались больные галичане, которые даже под страхом смерти отказывались отступать вместе с деникинцами. Многие из них вынуждены были остаться среди местного населения. Такую ситуацию С. Шухевич сравнивал с «состоянием того несчастного полуразбитого плота, который остался один в разбушевавшемся океане и видит, как его товарищи, спокойные и беспечные, на большом корабле отплывают вдаль» [1269]. Многочисленные мемуаристы достаточно ярко изобразили это трагическое явление. В частности, Е. Бородиевич отмечал, что «стрельцы очень просились, чтобы их не оставляли, но на подводы нужно было взять и продовольствие, и саперские орудия». По его утверждению, тогда в дороге погибло до 50 % личного состава УГА[1270]. Нередки были факты, когда в запасных вагонах обнаруживали много замерзших трупов. Так, только случай спас жизни 14 бедолагам с ампутированными руками или ногами, которые несколько дней просидели в запломбированном вагоне на станции Крыжополь[1271].