В горниле революций и войн: Украина в 1917-1920 гг. историко-историографические эссе

Договор об объединении Надднепрянской и Галицкой армий был утвержден на заседании правительства УНР 29 декабря 1919 г. По этому поводу даже было издано соответствующее воззвание. В нем, в частности, говорилось: «Извещая граждан Украины о радостном событии – воссоединении обеих украинских армий под управлением одного правительства Соборной Украины, Народное Правительство верит, что отныне никакая враждебная интрига не разобьет братского единства обеих частей украинского народа. Народное Правительство одной из первых своих задач ставит заключение мира с Советской Россией на условиях признания ею самостоятельности нашей Республики и невмешательства во внутренние дела Украины. Для восстановления Самостоятельной Соборной Украинской Народной Республики украинское объединенное войско и весь украинский народ должны приложить все свои силы, чтобы изгнать барскую армию генерала А. Деникина с украинской земли и обеспечить для себя демократические порядки». И далее: «Галицкие воины! Пусть не будет среди вас сомнения и неверия! Как матери одинаково жаль своих детей, так и наша мать Украина не может прийти к спокойствию, пока ваша милейшая родина – Галицкая Земля не будет вместе с другими землями Самостоятельной Соборной Украины» [1282].

Все эти факты давали основания для оптимизма. «Итак, дело объединения армий встало вроде бы на хороший путь, – констатирует И. Мазепа. – И если бы после подписания договора Галицкая армия немедленно отправилась на восток для соединения с армией Надднепрянской или, наоборот, Надднепрянская армия изменила свое направление и повернула в район расположения галицких частей, то объединение могло стать фактом. Но до этого не дошло. Галицкая армия в ее тогдашнем состоянии была малоподвижной и вообще непривыкшей к партизанской борьбе. А Надднепрянская армия должна была в это время как можно быстрее двигаться на восток, чтобы оторваться от деникинцев и тем самым избежать опасных боев с ними. Кроме того, о самом факте подписания договора командование Надднепрянской армии, в силу коммуникационных трудностей в тогдашней Украине, узнало лишь 3 января 1920 г.»[1283].

Промедление же с конкретными действиями оборачивалось очевидными потерями. В условиях спешного отступления с Правобережья деникинцев и явного переутомления Красной армии, которая просто не успевала из-за нехватки сил занимать большие территории, для украинских армий возникли благоприятные обстоятельства, позволявшие реально надеяться на овладение ситуацией. Насущной задачей стало восстановление регулярного фронта. Однако этого не произошло. Наоборот, события начали развиваться почти по законам детективного жанра. Командование УГА разделилось на три лагеря: сторонников объединения украинских армий, сторонников сохранения союза с А. Деникиным и сторонников заключения соглашения с большевиками. В районах, освобожденных от деникинцев, распространялись советскофильские настроения, укреплявшиеся под влиянием не только большевиков, но и боротьбистов. Естественно, никакой координации действий не могло быть, а сепаратные инициативы каждый день вносили существенные изменения в межпартийные взаимоотношения, отражались на перспективе решения важнейших вопросов военного строительства. Правительство не имело никакой возможности направлять бесконтрольный, непредсказуемый процесс, хотя почти каждый день на различных совещаниях (их состав также без конца менялся) обсуждало армейские новости, пытаясь реагировать на них соответствующими постановлениями. Впрочем, и последние вырабатывать удавалось далеко не всегда.

Между тем на фоне общей неопределенности и очередного осложнения внутренней и внешней ситуации партийно-политическая борьба вокруг УГА все обострялась. Это прежде всего проявилось в усилении попыток различных политических сил использовать ее военный потенциал в своих интересах. По идейному духу, царившему среди галицких офицеров и стрельцов, ближайшими к ним были надднепрянские боротьбисты.

В отличие от РКП(б) и КП(б)У, которые придерживались интернационалистских принципов в политике, радикальная часть бывших украинских эсеров, несмотря на статус правительственной партии (ее представители входили в Совет народных комиссаров УССР) и коммунистическую ориентацию (с августа 1919 г. она официально именовалась Украинской коммунистической партией (боротьбистов)), являлась последовательным защитником украинской самостийности и на основе этого официально и открыто конфронтировала с большевиками, открыто их критиковала. Боротьбисты имели свои повстанческие отряды и намеревались объединить их в красную украинскую армию, поэтому привлечение на свою сторону УГА представляло для них определенный интерес. Лидер российских левых эсеров А. Власов, в свою очередь, уверял в особой приверженности своей партии галицкому воинству и выдвигал проекты возможного союза с ним. Анархисты также вынашивали планы присоединения к ним частей УГА.