В горниле революций и войн: Украина в 1917-1920 гг. историко-историографические эссе

Считая Зимний поход украинских войск проявлением партизанщины, тогдашний премьер украинского правительства И. Мазепа в то же время отличает его от типичного атаманства. Пройдя через многие регионы Правобережья, не имея при этом подпольных баз, Украинская армия проявила организованность, дисциплинированность, сознательность. Сравнивая ее действия с поведением повстанческих отрядов под руководством Н. Махно, Н. Григорьева, Зеленого, атаманов А. Волоха и Ю. Божка, Ю. Тютюнника, политик делает вывод: «На фоне общей стихийности и неорганизованности партизанского движения на Украине Зимний поход был носителем организованности и сознательности. В то время, как на широких просторах Украины гуляла атаманская свобода, в армии Зимнего похода мы видим единую волю командования. Там царили организационная разобщенность и идеологический хаос, здесь строгая дисциплина и последовательная верность революционному знамени Украинской Народной Республики.

Зимний поход был высшей точкой организованной акции, на которую в то время (после ноябрьской катастрофы 1919 г.) было способно наше общество»[1279].

В этом выводе-признании привлекает внимание такой принципиальный момент – Мазепа считает соответствовавшей революционным идеалам украинства лишь борьбу армии во время Зимнего похода. Значит, все остальные проявления повстанческой борьбы логично признать отходом от этих идеалов или же объективно малоэффективными, если не вредоносными для украинского дела: «Такое положение партизанского движения, очевидно, было не в интересах украинской борьбы. Если бы большие реки крови, которые были пролиты украинскими повстанцами в боях с врагами Украины, были пролиты на фронте организованном, то наверняка были бы другие последствия нашего освободительного движения» [1280].

Прорвав фронт между Казатином и Калиновкой, украинские военные за неделю дошли до Липовца. На территориях, находившихся в руках деникинцев, царили беспорядок и хаос. Довольно быстро выяснилось, что среди галичан, которые в ноябре перешли под командование А. Деникина, все больше усиливалась склонность к обратному шагу – объединению с надднепрянцами. Были даже отправлены специальные делегаты (Д. Сухенко и Н. Балицкий), которые в Липовце обсуждали этот вопрос с Мазепой. Сам процесс, начавшись в условиях развала деникинского фронта без больших затруднений и препятствий, до определенного момента продолжался успешно.

22 декабря 1919 г. в Винницу прибыла делегация от Надднепрянской армии. К этому времи деникинцы оставили Винницу, отступая на юг под натиском большевиков. Последние не успели захватить город, хотя это могло произойти в любой момент. Поэтому переговоры между украинскими сторонами были короткими, и уже 24 декабря был подписан договор о соединении обеих армий. Согласно этому договору в правительство УНР должно было войти по одному представителю от Надднепрянской и Галицкой армий. Командующим объединенной армии должен был стать М. Омельянович-Павленко, начальником штаба – галичанин, по выбору командующего в согласии с Начальной командой УГА, главным интендантом намечался галичанин, его помощником – надднепрянец.

Уже на следующий день командование УГА сообщило правительству УНР о реакции на достигнутое соглашение: «Галицкая украинская армия со дня формирования правительства УНР переходит в его полное распоряжение и выполняет его приказы до того времени, пока она не будет отозвана в Галичину в согласии с правительством УНР. Фактический разрыв ГУА с Добрармией должен был произойти в ближайшее время, в тот момент, который правительство УНР и Начальная Команда ГУА из практических и стратегических обстоятельств сочтет подходящим. Галицкая украинская армия входит в состав объединенной армии УНР под общим командованием, сохраняя при этом свою организационную обособленность. НК ГУА добивается от правительства УНР реабилитации армии и ее нынешнего вождя генерала Тарнавского перед украинским народом»[1281].