В горниле революций и войн: Украина в 1917-1920 гг. историко-историографические эссе

Название историко-публицистического произведения «Поезд мертвецов», написанного участником событий, известным писателем Юрием Шкрумеляком, как нельзя более метко передает мистерию этого «отступления-похорон»: «Стрельцы идут с лопатами, выбирают место помягче… Раздается приказ: “Выносить мертвецов!.. Списать по карте имя, название, степень!..” Комендант дает знак; сбрасывают трупы в ямы, засыпают землей, снегом…»[1272]

Истощение сил и нечеловеческие условия существования не могли не сказаться на морально-психологическом состоянии галицкого воинства. Это, с одной стороны, проявилось в усилении влияния деникинской пропаганды. Стрельцы начинали поддаваться призывам вступать в Добровольческую армию[1273]. Вместе с тем деникинское командование всячески пыталось убедить украинское население и различные дипломатические миссии, что подсоединенная УГА добросовестно выполняет его приказы и находится в высоком боевом состоянии.

С другой стороны, убеждая в невозможности воевать под лозунгами «единой и неделимой», председатель Директории и Главный атаман С. Петлюра и командующий войсками УНР М. Омельянович-Павленко в своих обращениях призывали галичан вступать в регулярные и повстанческие войска, действовавшие в Приднепровье. Оказавшись в очередном «заговоре ориентаций», стрельцы начали вливаться в отряды различных атаманов, которые нуждались в профессиональных силах.

Усиливалось и влияние большевистской агитации, которая умело использовала лозунги восстановления украинской государственности. Так, 26 ноября 1919 г. московское радио сообщало, что якобы 2 тыс. галичан уже перешли на сторону Красной армии, хотя, по данным Начальной команды, таких лиц могло быть всего несколько десятков[1274]. В изданном 2 декабря 1919 г. наркомом военных и морских дел Л. Троцким приказе отмечалось, что наступающие советские войска имеют задачу «не поработить Украину, но освободить ее». Этот документ уверял, что «независимая свободная Советская Украина» будет решать «сама, как она должна жить с Советской Россией» [1275]. Распространение таких идей среди стрельцов готовило почву для дальнейшего союза между УГА и Красной армией.

В таких военно-политических условиях волна дезертирства из УГА приобрела огромные размеры. Она неуклонно росла, начиная с момента заключения договора с Добрармией, и достигла максимума, когда галицкие части бросили на противобольшевистский фронт. Появились и новые черты: если раньше из войска бежали в основном в одиночку или вдвоем, то теперь боевые ряды начали покидать целыми группами. Так, например, в ночь перед упоминавшимся наступлением группы В. Зелинского (4 декабря) из I корпуса ушло 19 подстаршин и 72 стрельца, захватив с собой пулеметы, 19 лошадей и другое имущество. За короткое время пребывания этой части на фронте ее положение значительно ухудшилось. В отчете за 18 декабря отмечалось, что из-за морального состояния и настроения корпуса, «перенасыщенности» района его расположения «всякого рода агитацией» бегство из армии достигло небывалых масштабов[1276].

Галицкая армия в 1919 г. составляла бо́льшую часть военного потенциала УНР. Однако наряду с ней существовали и части, сформированные из надднепрянцев. К концу года они оказались в особенно трудном, по сути, безвыходном положении. Но, не желая примириться с поражением, сдаться на милость победителей, борцы за украинскую идею, украинское дело на заседании правительства с участием командующих войсковыми частями 6 декабря 1919 г. приняли решение начать поход теми силами, которые сохранились, в тыл врага. Было также решено, что во вражеском тылу, но отдельно от военных групп, будет находиться и правительство, которое делегирует в каждую из дивизий своих политических референтов – А. Феденко, В. Скляра, Ю. Чубука, М. Герасима, Загурского, М. Левицкого и В. Савенко[1277]. Они должны были вести политическую работу среди населения и поддерживать связь с Радой министров.

Общая и военная ситуация была крайне сложной. Армия УНР таяла буквально на глазах, и оставалось неясным, насколько она готова к походу, к каким-либо серьезным боевым операциям. Эпидемия тифа, хотя несколько поутихла, продолжала вырывать из рядов бойцов все новые жертвы. Именно тогда заболел и главнокомандующий армией УНР, популярный в войсках В. Тютюнник (вскоре, 19 декабря 1919 г., он скончался). Военное командование откровенно выражало недовольство отъездом С. Петлюры за границу (Главный атаман не нашел возможным даже попрощаться с верхушкой армии) [1278].

Однако времени на размышления, на собрание не было вовсе, и в тот же день армия оставила Черторый.