В горниле революций и войн: Украина в 1917-1920 гг. историко-историографические эссе

Переправившись в различных пунктах через Днепр, она остановилась на отдых в районе Холодного Яра. Дальнейший ее путь (он очень тщательно прослежен по документам в приложении к труду А. Доценко[1329]) пролег через мелкие населенные пункты, где не могло быть хоть сколько-нибудь серьезного вооруженного сопротивления, там, где можно было избежать боев, стычек с Красной армией. Если таковые становились неотвратимыми, то после коротких столкновений украинские военные не оставались даже в захваченных пунктах (например, в Голованевске), а быстро отходили. Не последнюю роль играла и большая нехватка патронов, которые добыть у врага не удавалось. Основной залог самосохранения усматривался в маневренности, скорости перемещений.

В районе Бершади воины Зимнего похода вошли в контакт с представителями частей УГА, ставших подразделениями Красной армии, и, находясь по другую сторону линии фронта, ответили отказом на первые предложения об объединении украинских сил[1330].

Снова вставал вопрос: как действовать дальше? «Переходить Буг, вешать на виселицах русских комиссаров и присоединять Украинскую Галицкую армию или нет? – конкретизирует проблему Ю. Тютюнник. – А если присоединим, то что будем с ней делать? Отсутствие информаций из-за границы тяжело отражалось на всем деле. При большей энергии враг мог вырвать у нас инициативу, и тогда было бы скверно. Армия устала. У некоторых из командного состава нервы начали портиться.

Боролись два мнения: одно – переходить Буг и форсированными маршами подойти к фронтам с целью прорваться к полякам, которые вроде бы не должны относиться враждебно к нам, вторая – не переходить р. Буг до установления связи с Нач. Ком. Укр. Гал. армии и до получения определенных сведений о состоянии за границей, а начать более активные акции против красных москалей»[1331]. В пользу первого варианта говорило то, что армия через несколько дней смогла бы уже отдохнуть, не ощущая угрозы со стороны большевиков, а против – возможность обезоруживания украинской армии, интернирования ее поляками и ликвидации Галицкой армии. Второй вариант предоставлял возможность выиграть время и активными операциями сообщить за границу о районе нахождения украинской армии.

Первое решение обещало минимум риска и надежду на отдых, второе – значительный риск, но «более активные операции поднимали авторитет нашей армии не только между населением и Укр. Галицкой армией, а также и среди поляков, которые должны были почувствовать влияние нашей работы на фронте» [1332].

Первое мнение отстаивали полковники Никон (вр. н. о. комдива Волынской дивизии вместо больного тифом атамана Загродского), Стефанив и Долуд. Второе мнение защищали Ю. Тютюнник и атаман А. Гулый.

Тютюнник мотивировал свою позицию еще и тем, что пребывание в тылу врага стало бы позитивным фактором для украинской дипломатии, которая должна была использовать этот факт (за рубежом никто не знал о действительной численности армии). Сведения о перемещении большевиками 14-й армии с юга Украины на польский фронт еще более убеждали Тютюнника, что время для прорыва на запад еще не пришло. Прорыв этот, по его убеждению, нужно было совершить в момент критических боев между поляками и красными. Поэтому Тютюнник в категорической форме заявил, что идти на запад недопустимо. Его энергично поддержал А. Гулый. Наконец к ним примкнул и М. Омельянович-Павленко. Остальным ничего не оставалось, как согласиться на дальнейшую борьбу в тылу.

На военном совещании 12 марта 1920 г. было решено расположить имеющиеся дивизии в районе Умань – Гайсин – Ольвиополь – Ольгополь – Христиновка в направлении польского фронта, не сосредотачивая значительные силы в крупных городах и не расквартировывая в них штабы[1333]. Начав выполнение намеченного плана, армия УНР осваивала пространство в основном между населенными пунктами, где стояли сильные красноармейские гарнизоны. Однако преследования ее советскими войсками и тактические расчеты приводили порой к захвату сравнительно крупных населенных пунктов, в частности железнодорожных станций и узлов. Так, после тяжелого трехчасового боя Киевская дивизия 17 марта вошла в Гайсин, а через два дня – в Христиновку и Тальное.

Одновременно Волынская дивизия заняла Умань, однако на следующий день был отдан приказ оставить город по соображениям выгодного расположения всей формации по линии Вапнярка – Христиновка – Цветково[1334].