В городе М. Очерки социальной повседневности советской провинции в 40-50-х гг.

«Последниемогикане»русскойгуманитарнойтрадиции(Е.В. Тар-ле, Ю. О. Оксман, Б. М. Эйхенбаум) задыхаются в атмосфере доносов, склок, проверок, бесстыдного плагиата и казенного патриотизма. На кафедрах, в научных советах, в редакциях господствуют люди другой культуры, в которой нет места ни человеческой порядочности, ни бес­корыстной любви к науке, ни настоящего образования. Именно они образуют круг новой советской гуманитарной интеллигенции.

«Пять лет в Саратове, — признается Ю. Г. Оксман в письме к сво­ему старому товарищу, — были более суровой школой для духа, чем десять лет Колымы»².

Опальный профессор Саратовского университета, подозреваемый во вехе грехах и органами безопасности, и партийными инстанция­ми, изгой в среде советской научной общественности Ю. Г. Оксман был любимцем студентов: («Серьезным удовлетворением является

103

215

и признание этой [преподавательской работы — О. Л.] — прежде всего молодой студенческой аудиторией, которая так иногда горячо выражает свои чувства, что мне становится даже страшновато»)¹. Из учеников и друзей постепенно складывался новый круг людей, разде­лявших — с поправкой на время — склад его убеждений и манеры поведения. Университетское начальство смотрело на них косо и при малейшей возможности старалось избавиться. Так историк Владимир Владимирович Пугачев в 1948 г. после защиты в Ленинграде канди­датской диссертации был распределен в Молотовский университет. Уехал он туда со своим товарищем — юристом по образованию Иль­ей Соломоновичем Ноем.

Они были сверстниками. Оба родились в 1923 году, приятельст­вовали с детских лет, учились в Саратовском университете. Илья Ной успел прослыть знаменитостью в местной университетской среде. Он окончил юридический институт за два года, обучаясь по­переменно то на дневном, то на заочном отделении². Одновременно он проходил срочную воинскую службу делопроизводителем в во­енно-санитарном поезде № 85³. В. В. Пугачев в годы войны мирно учился в Саратовском госуниверситете. Судя по почерку, он был крайне близорук.

К двадцати пяти годам оба защитили кандидатские диссерта­ции. И. С. Ной — по юриспруденции, В. В. Пугачев — по русской истории: «Подготовка России к Отечественной войне 1812 года». Первоначально диссертация называлась иначе: «Барклай де Толли в 1812 г.». В ней саратовский историк искал ответ на вопрос: «Может ли наша территория поглотить врага. <...> Из этого желания понять силу русского пространства и вырос мой пожизненный интерес к 1812 году»⁴. И проблематика, и выбор главного персонажа, и техника исполнения (В. В. Пугачев обильно цитировал «вражеские источни­ки») — все выглядело крайне несвоевременно, едва ли не крамольно. В журнале «Большевик» Сталин опубликовал свой знаменитый «От­вет товарищу Разину», в котором авторитетно разъяснил: «Энгельс говорил как-то, что из русских полководцев периода 1812 года гене­рал Барклай де Толли является единственным полководцем, заслу­

103

живающим внимания. Энгельс, конечно, ошибался, ибо Кутузов как полководец был, бесспорно, двумя головами выше Барклая де Толли. А ведь могут найтись в наше время люди, которые с пеною у рта будут отстаивать это ошибочное высказывание Энгельса»¹. В. В. Пугачев и был одним из таких странных людей.

В 1948 г. он опубликует в Ученых записках Молотовского госуни­верситета несколько разделов своей диссертации и замолкнет на дол­гие пять лет². Так же поступит И. С. Ной. Впоследствии, вернувшись в Саратов, он сделает себе имя в отечественной криминологии. Яркий полемист, сторонник неортодоксальных подходов И. С. Ной предло­жит искать корни преступного поведения в биологической структу­ре личности, едва ли не на генном уровне³. Автор многочисленных монографий и учебников И. С. Ной, не скрываясь под псевдонимом, сочиняет также памфлеты, расходившиеся в рукописях в среде сто­личной интеллигенции. Но все это будет позднее и в другую эпоху. В г. Молотове В. В. Пугачев и И. С. Ной пишут тексты совсем иного жанра: заявления, докладные записки, объяснительные.

Работу им предоставили на вновь образованном юридическом факультете, где к 1953 г. обучалось 407 студентов: «дневников» и экстернов⁴. Отделения отличались по составу. Экстернат был от­крыт специально для ответственных работников областного управ­ления МГБ, прокуратуры и суда. Учились в нем недолго: два-три года. После получали дипломы о высшем образовании. Для поступ­ления, однако, необходимо было, кроме разного рода рекомендаций предъявить аттестат зрелости. Чиновные абитуриенты выправляли себе их всеми правдами и неправдами. Недоброжелатели сигнали­зировали в партийные органы. Обком производил проверку, уста­навливал: да, факты подтвердились: заместитель прокурора области по спецделам никогда в средней школе для взрослых в г. Ленингра­де не учился, «удостоверение об окончании среднего образования является подложным, законченное общее образование имеет всего

' Сталин И. В. Ответ товарищу Разину. 23 февраля 1946 года//Больше-вик, 1947. № 3. http://www.petrograd.biz/stalin/16-32.html.