В гостях у эмира Бухарского

^{Самаркандъ въ картинахъ Верещагина. — Хазряти Шахи-Зинда, усыпальница Тимуридовъ. — Братья-ревуны и дервиши-дувана. — Нижній порталъ Шахи-Зинда, ея лстница и мавзолеи. — Рзныя двери мечети Кусама. — Часовня и гробъ св. Кусама. — Замокъ-рыба и его эмблематическое значеніе. — Легенда о св. Кусам и пророчество Хазряти-Езеви о пришествіи русскихъ. — Бунчукъ Кусама, какъ талисманъ противъ неплодія. — Покаянно подземелье и кающійся добровольный заточникъ. — Коранъ, писанный рукой отца ныншняго эмира бухарскаго. — Священное дерево Камчинъ. — Мечеть Биби-ханымъ и падающіе минареты Улугъ-бека. — Эстетическій вкусъ средне-азіятовъ ихъ страсть къ грандіозному и ихъ художественныя традиціи. — Кладбище Чиль-Духтарамъ. — Куфическія, сульсскія и магалинскія надписи Самарканда. — Слои цивилизацій древняго и новаго міра, погребенныхъ на почвСамарканда.}

Съ 18 по 25 декабря мы прожили въ Самарканд, по причин возобновившейся болзни князя Витгенштейна.

Описывать этотъ городъ во всей подробности я не стану, во-первыхъ, потому, что семи дней, проведенныхъ нами въ его стнахъ, далеко недостаточно, чтобы хорошо осмотрть въ подробности вс его части, предмстья, зданія, развалины и историческія достопримчательности. Да еслибъ и приняться за ихъ описаніе какъ слдуетъ, то это потребуетъ цлаго тома, при чемъ пришлось бы вооружиться многоразличными и многоязычными (преимущественно арабскими и персидскими) учеными источниками, чего, по незнакомству съ восточными языками, я и сдлать не могъ бы безъ посторонней помощи. А во-вторыхъ, въ нашей литератур уже есть нсколько поверхностныхъ описаній современнаго Самарканда, изъ которыхъ лучшія и наиболе полныя сдланы покойнымъ A. П. Хорошхинымъ и Г. Д. Ивановымъ. Самаркандъ еще ждетъ своего изслдованія и описанія, и эти достойныя задачи должны принадлежать, безъ сомннія, русскимъ ученымъ. Скажу только, что когда я увидлъ вблизи и при дневномъ освщеніи вс эти остатки древняго величія столицы Тимура, то большая часть изъ нихъ, какъ напр. Гуръ-эмиръ, регистанъ съ его мозаично-узорчатыми медрессе Улугъ-бекъ, Тилля-кари и Ширъ-даръ, галлерея Кокъ-ташъ и проч. [25]показались мн какъ будто, старыми знакомыми, не смотря на то, что еще пятнадцать лтъ назадъ этотъ самый Самаркандъ представлялся воображенію, какъ нчто чуть не сказочное, фантастическое, словно бы заколдованное для всего цивилизованнаго міра по своей недоступности, и дйствительно, всмъ вамъ боле или мене знакомы теперь эти уцлвшіе остатки великолпныхъ сооруженій, если только вы имли случай любоваться ихъ воспроизведеніемъ на картинахъ B. В. Верещагина. Эти картины, — сама дйствительность, сама жизнь съ ея плотью и кровью, перенесенная на полотно, и ближе подойти къ ея правд, къ ея краскамъ и воздуху, чмъ подошелъ нашъ художникъ, просто невозможно. Вспомните эти картины, и вы получите самое полное представленіе о наиболе выдающихся историческихъ достопримчательностяхъ столицы Тимуридовъ.

Самаркандъ — это Москва Средней Азіи, «лицо земли», «городъ святыхъ», «садъ угодниковъ Божіихъ» — «чарбаги бузрукоонъ» — и точно: этихъ святыхъ, погребенныхъ какъ въ город, такъ и въ его ближайшихъ окрестностяхъ, насчитываютъ боле двухсотъ; но изъ нихъ наибольшимъ почитаніемъ пользуются трое ближайшихъ патроновъ «Вчнаго города» Средней Азіи. Это именно: Кусамъ, Хызръ и Ахраръ. О Хызр я упоминалъ уже; объ остальныхъ же двухъ еще рчь впереди. Что же касается самаркандскихъ достопримчательностей, то изъ нихъ мене прочихъ описана Хазряти Шахи-Зинда, хотя она, по своимъ художественнымъ достоинствамъ, полагаю, заслуживаетъ вниманія никакъ не мене, если не боле, прочихъ.