В гостях у эмира Бухарского

Въ длинномъ пролет воротъ, съ обихъ сторонъ, за деревянными колонками, устроены въ нишахъ ночлежныя помщенія для дежурной части, закрытыя завсами изъ кошемъ и паласовъ; тамъ складываются на день пожитки караульныхъ сарбазовъ и висятъ на стнахъ ихъ ружья. Подъ воротами насъ попросили снять верхнее платье, что было не совсмъ-то удобно, такъ какъ въ этотъ день дулъ очень рзкій сверный втеръ, но и это опять-таки предлагалось не въ силу какой-либо этикетной необходимости, ибо при слдующихъ аудіенціяхъ мы проходили туда уже въ шинеляхъ, а все для той же томаши, ради пущаго воздйствія въ извстномъ смысл на базарную публику. Большіе штукмейстеры въ этомъ отношеніи «восточные человки», такъ что безъ особенной опытности сразу и не догадаешься, на что они тебя поддваютъ. Нечего длать, пришлось въ однихъ мундирахъ идти чрезъ два обширные двора, изъ которыхъ каждый по величин не уступитъ весьма порядочной площади. Первый или наружный дворъ (ташкери) отдляется отъ второго (ишкери) развалинами Акъ-Сарая. Промежутокъ обихъ стнъ этихъ развалинъ уже въ позднйшее время заполненъ соединительною постройкой изъ жженнаго кирпича, которая представляетъ собою обыкновенныя кирпичныя ворота съ продлинноватымъ пролетомъ и кажется очень мизерною въ сравненіи съ грандіозною громадой великолпныхъ развалинъ. Здсь стоялъ въ строю второй караулъ сарбазовъ, а подъ воротами были вытянуты въ шеренгу высшіе военные чины съ топчи-баши во глав, въ полной парадной форм, и чины придворные въ блестящихъ парадныхъ халатахъ. Нкоторые изъ нихъ держали айбалты (небольшіе топорики) съ красиво окованными ручками. Тутъ насъ пріостановили на минутку чтобы учредить порядокъ шествія. Отъ шеренги придворныхъ чиновъ отдлились четыре человка, изъ коихъ перваго токсаба отрекомендовалъ намъ Дурбинъ-ивакомъ, въ должности шигаула, другого назвалъ дярбаномъ, а остальныхъ — удайчами. [72]

Повели насъ чреэъ второй дворъ въ слдующемъ порядк: впереди шли рядомъ оба удайчи, неся позлащенные посоли наискось предъ собою; за ними и тоже рядомъ — шигауль и дярбанъ, въ почтительномъ согбеніи, сложивъ на живот руки; затмъ — члены посольства, а позади ихъ токсаба съ мирахуромъ.

Второй дворъ (ишкери), сплошь вымощенный кирпичемъ, представляетъ собою обширный квадратъ, сомкнуто обрамленный со всхъ сторонъ глинобитными одноэтажными флигелями, коихъ окна-двери выходятъ на широкую кирпичную террасу вышиной въ полчеловческаго роста. Тронная зала помщается во флигел противоположномъ акъ-сарайскимъ воротамъ. Поднявшись къ ней на террасу, сопровождавшія насъ лица тотчасъ же безшумными шагами отстранились вправо и влво, и лишь одинъ шигаулъ, въ знакъ величайшаго почтенія, согнувшись еще ниже, съ благоговйнымъ видомъ подошелъ на цыпочкахъ къ растворенной двери, чуть-чуть заглянулъ въ нее, сдлалъ предъ кмъ-то невидимымъ глубокій поклонъ и затмъ, отступивъ шага на два, пригласительнымъ жестомъ указалъ намъ на двери.

Одинъ эа другимъ мы вошли въ обширную продлинноватую залу въ два свта, въ глубин которой сидлъ на трон Музаффаръ-Эддинъ Богадуръ-ханъ, эмиръ Бухарскій. Одтъ онъ былъ очень просто и совсмъ не пестро, въ обыкновенный шаиновый халатъ темныхъ красокъ, подбитый мхомъ; на голов блая чалма изъ кашмирской шали. Орденскіе знаки, пожалованные ему покойнымъ государемъ, почему-то отсутствовали, хотя казалось бы первый пріемъ русскаго посольства долженъ былъ носить безусловно офиціальный характеръ. Лицо эмира сохранило остатки прежней красоты (въ настоящее время ему 54 года отъ роду). У него небольшая черная борода, тонкія брови, тонкіе подстриженные надъ губой усы и большіе черные глаза, которые онъ, вроятно по привычк боле, оставляетъ слегка прищуренными, и только изрдка, вскидывая на кого-либо взоръ, раскрываетъ ихъ въ полную величину. Въ общемъ выраженіе этого лица весьма привтливо и даже настолько благодушно, что, глядя на него, никакъ не подумаешь, что на совсти этого человка лежитъ столько крови, столько казней, совершенныхъ единственно лишь въ силу случайнаго, минутнаго каприза. Борода у эмира, по персидской мод, нсколько подкрашена, отливая на свтъ не то красноватымъ, не то какъ будто даже лиловато-бурымъ цвтомъ; щеки, какъ показалось мн, были нсколько наблены и подрумянены, а брови и глаза какъ будто слегка подведены. Впрочемъ, можетъ статься, искусство тутъ и ни причемъ: можетъ, все это у него такъ отъ природы… Голова и руки повременамъ замтно трясутся, какъ у людей очень старыхъ или черезчуръ уже разслабленныхъ нервами.