В гостях у эмира Бухарского

Тронъ эмира представлялъ обыкновенный рундукъ съ низенькою спинкой и прямыми ручками, раскрашенный по золотому полю арабесками и травами; на сидньи — малиновая бархатная подушка. Стоялъ этотъ тронъ не у стны, а посредин комнаты, въ правой половин залы. Стны этой залы обиты золотисто-желтою тканью, на видъ какъ будто парчей, но безъ узора, а верхнія окна затянуты желтою тафтой, вслдствіе чего во всей зал господствуетъ золотистый полусвтъ очень мягкаго и пріятнаго тона. Нижняя половина стнъ, въ род панели, обрамлена сплошнымъ рядомъ продолговатыхъ зеркалъ въ деревянныхъ рамахъ, расписанныхъ въ персидскомъ вкус яичными красками по золотому полю, вслдствіе чего эта комната и носитъ названіе «айна-мима-хана», то есть зеркальной пріемной залы. Ея переборчатый высокій потолокъ тоже расписанъ въ средне-азіятскомъ стил и притомъ очень изящно, а полъ застланъ роскошными Карпинскими и мервскими (туркменскими) коврами. У стны, противоположной входу, близь трона, поставлены были небольшой европейскій диванъ, европейское кресло и три табурета, покрытые мховыми халатами, мхомъ вверхъ.

При вход, по церемоніалу, предложенному намъ къ руководству первымъ посломъ, мы сдлали послдовательно три поклона, производя ихъ чрезъ каждые три шага, какъ принято при европейскихъ дворахъ, на что эмиръ отвчалъ однимъ общимъ полупоклономъ, слегка привставъ съ мста, и затмъ сейчасъ же слъ опять и протянулъ князю руку.

Вообще люди свдущіе и бывалые въ Бухар замчаютъ, что для усиленія въ глазахъ подданныхъ своего престижа, въ смысл независимаго и сильнаго государя, — престижа сильно поколебленнаго политическими обстоятельствами съ 1868 года, — его высокостепенство въ послднее время пытается возвратить себ видъ самостоятельности хотя бы только въ манер своего обращенія съ русскими. Такъ напримръ, еще недавно онъ считалъ нужнымъ вставать и лично идти къ дверямъ на встрчу генералъ-губернаторскимъ посланцамъ, хотя эти послдніе по большей части бывали весьма невысокаго, не всегда даже штабъ-офицерскаго чина. Отсюда же и вс эти попытки заставлять пословъ выходить изъ экипажа или слзать съ лошадей среди полной народомъ площади, проходить, по дворамъ зимой въ однихъ мундирахъ и т. и. Но разумется, что подобнымъ аллюрамъ не слдуетъ давать потачки.

Посл пожатія руки, первый посолъ представилъ эмиру поочередно членовъ посольства, которымъ тотъ точно также слегка пожалъ руки и затмъ пригласилъ всхъ садиться, указавъ на стоящую близь трона мебель. Маіоръ Байтоковъ, какъ толмачъ, остался стоя противъ эмира и князя.

Разговоръ на первый разъ не выходилъ изъ рамокъ самой этикетной офиціальности. Князь объяснилъ его высокостепенству, что по Августйшей вол Его Императорскаго Величества, будучи назначенъ состоять въ распоряженіи туркестанскаго генералъ-губернатора, онъ удостоился чести быть посланнымъ во глав почетной миссіи къ его высокостепенству, чтобы передать ему отвтное письмо генералъ-губернатора и выразить отъ лица сего послдняго благодарность за любезное письмо и подарки, присланныя его высокостепенствомъ въ Ташкентъ, а равно и заявить т чувства неизмнной дружбы, которыми одушевленъ генералъ Черняевъ къ высокостепенному эмиру, въ недежд, что ихъ дальнйшія отношенія всецдо послужатъ лишь къ наибольшему укрпленіи этихъ добрыхъ чувствъ и взаимныхъ миролюбивыхъ интересовъ.

Эмиръ, глубоко потупивъ глаза, отвчалъ вполн офиціальнымъ тономъ, что съ его стороны и не можетъ быть иныхъ чувствъ по отношенію къ представителю власти великаго Благо Царя и что онъ во всемъ, что лишь будетъ зависть отъ его доброй воли, всегда постарается поддержать на надлежащей высот эти добрыя чувства и отношенія. Затмъ освдомился о здоровь Государя Императора и, получивъ отвтъ, что, судя по послднимъ извстіямъ, Его Величество, благодаря Бога, находится въ совершенно добромъ здравіи, выразилъ упованіе, что Богъ на многіе и многіе еще годы сохранитъ его здравымъ и бодрымъ на счастье и радость не только его могущественной державы, но и для мирнаго процвтанія подъ его снію преданныхъ ему сосдей.

Посл этого спросилъ онъ о здоровь генералъ-губернатора, а затмъ и о томъ, хорошо ли мы дохали и всмъ ли остались довольны. Получивъ на все это утвердительные отвты, эмиръ сказалъ, что онъ уже распорядился, чтобы намъ были предоставлены всевозможныя въ Шаар удобства и удовольствія, и чтобы вс наши желанія были предупреждаемы; если мы захотимъ осмотрть городъ, базары, войска намъ будутъ предоставлены къ тому вс средства. Посл этого онъ выразилъ надежду, что мы, вроятно, не откажемся пожить у него въ гостяхъ подольше, дабы доставить ему пріятную возможность видться съ нами еще нсколько разъ и переговорить о кое-какихъ длахъ, а пока пожелалъ намъ поболе веселиться и съ этими словами поднялся съ мста, давая тмъ понять, что аудіенція кончена.