В гостях у эмира Бухарского

Большой интересъ представляютъ собою тѣ куфическія, сульсскія и магалинскія надписи, что украшаютъ куполы, фронтоны и колонны самаркандскихъ медрессе и мечетей, а равно и нѣкоторыя могилы. Неподалеку отъ Регистана мнѣ показывали одно изъ древнѣйшихъ здѣшнихъ кладбищъ, называемое Чиль-Духтарамъ, то есть царскимъ. Находится оно внутри развалинъ мавзолея-часовни и заключаетъ въ себѣ болѣе сорока царственныхъ могилъ, на коихъ надгробныя мраморная плиты испещрены обширными надписями на арабскомъ и персидскомъ языкахъ, содержащими въ себѣ, какъ говорятъ, не только эпитафіи и священныя изреченія, но нерѣдко и біографическія данныя о погребенныхъ подъ ними властителяхъ еще до-Тимурова періода. Было бы крайне интересно разобрать и эти надписи: быть можетъ въ нихъ открылось бы не мало данныхъ, способныхъ пролить нѣкоторый свѣтъ на наиболѣе темные и сбивчивые періоды исторіи этого края, относящіеся къ VII, VIII и IX столѣтіямъ христіанской эры. Въ Самаркандѣ проживаетъ въ настоящее время одинъ почтенный человѣкъ, нѣкто Мирза-Баратъ, сынъ моллы Касима, каллиграфъ и художникъ, одинъ изъ немногихъ людей въ краѣ, которые еще умѣютъ свободно читать куфическія письмена, и пока онъ живъ его знаніями слѣдовало бы воспользоваться чисто въ интересахъ науки. Онъ составляетъ альбомъ куфическихъ, сульсскихъ и магалинскихъ надписей, украшающихъ фронтоны, куполы и манары самаркандскихъ храмовъ. У него уже срисованы съ точнымъ соблюденіемъ красокъ надписи на манарѣ и вокругъ купола медрессе Ширъ-даръ, на аркѣ и контрафорсахъ мечети Биби-ханымъ, на могильныхъ плитахъ Абу-Сеидъ-хана и Абдулъ-Азиса, сына Кечкюнджи-хана, 940 (1533) года надписи на стѣнахъ и на мавзолейныхь входахъ въ Хазряти Шахи-Зинда, гдѣ, впрочемъ, остается еще богатое поприще для дальнѣйшей работы, надпись на мраморной плитѣ, непосредственно покрывающей гробъ Тимура [40]въ склепѣ подъ Гуръ-эмиромъ, и наконецъ обѣ надписи на скалѣ Тамерлановыхъ воротъ въ Джизаксконъ ущельѣ. Но все это только еще начало почтеннаго труда, предпринятаго Мирзой-Баратомъ.

Вообще ближайшія окрестности Самарканда, да и самый городъ, существующій уже не первое тысячелѣтіе, представляютъ одно изъ богатѣйшихъ въ мірѣ поприщъ для археологическихъ изысканій. Повторяю, этотъ городъ стоитъ на цѣломъ рядѣ наслоившихся одно на другомъ кладбищъ, гдѣ въ теченіе тысячелѣтій погребались богатые остатки, воспринятыхъ и пережитыхъ имъ цивилизацій древне-иранской, индо-персидской, греко-бактрійской, китайской, [41]арабской и персидской. Всѣ эти изліянія прошли надъ нимъ не мимолетно: они здѣсь осаживались и укоренялись, пока, бывало, не похоронитъ ихъ подъ собой наплывъ какихъ либо новыхъ пришельцевъ-завоевателей, вносившихъ съ собою и плоды своей собственной культуры. И вотъ теперь чуть не каждый врѣзъ заступа при рытьѣ фундамента подъ какую-либо постройку сопряженъ съ какою нибудь археологическою находкой, не имѣющею, впрочемъ, ни малѣйшей цѣны въ глазахъ невѣжественныхъ сартовъ, если только это не золотая или серебряная монета. Во время нашего пребыванія въ Самаркандѣ солдаты 3-го линейнаго баталіона, при какихъ-то домашнихъ землекопныхъ работахъ, за одинъ разъ нашли нѣсколько бронзовыхъ вещей, между которыми въ особенности были замѣчательны два двухрожковые свѣтильника совершенно греческаго типа. Одинъ изъ нихъ былъ украшенъ рѣзными украшеніями грифовъ и сфинксовъ, другой же не носилъ на себѣ никакого орнамента. Находятъ также утварь, выточенную изъ мрамора и другихъ каменныхъ породъ, одинъ изъ образцовъ которой, въ видѣ кумгана, былъ пріобрѣтенъ княземъ Витгенштейномъ и подаренъ М. Г. Черняеву; находятъ не мало и вещей изъ обожженной глины, орнаментированныхъ кирпичей и мраморныхъ плитъ съ куфическими письменами, но все это рѣдко и лишь случайно попадаетъ въ свѣдущія руки. Слѣдовало бы начать здѣсь правильныя раскопки и тогда, я не сомнѣваюсь, почва Самарканда представила бы археологическія сокровища, которыя значительно обогатили бы и науку и искусство, внеся въ нихъ образцы совершенно новые, невѣдомые доселѣ. Если такіе сравнительно маленькіе городки, какъ Геркуланумъ и Помпея, уже столько лѣтъ привлекая къ себѣ вниманіе образованнаго міра, все еще до сихъ поръ далеко не исчерпаны, то что же въ состояніи дать обширный Самаркандъ, непрерывно существующій на одномъ и томъ же мѣстѣ около трехъ тысячелѣтій и воспріявшій въ свои нѣдра столько разнообразнымъ и самостоятельныхъ цивилизацій! Честь этихъ открытій, повторяю, ближе всѣхъ должна принадлежать русскимъ ученымъ.

III. Отъ Самарканда до Шахрисебса