В гостях у эмира Бухарского

Было уже болѣе восьми часовъ вечера, когда мы наконецъ распростились съ перваначн и прочими сановниками и вышли въ сопровожденіи ихъ на парадный дворцовый дворъ. Морозный воздухъ былъ необычайно чистъ и прозраченъ, и глубоко синее небо залито яркимъ, фосфорически зеленоватымъ свѣтомъ полной луны, которая дивно озаряла узорчатыя кафли на стѣнахъ двухъ великановъ — руинъ Акъ-Сарая, сообщая имъ призрачный характеръ чего-то волшебнаго, фантастическаго. Высоко возносясь надо всѣмъ остальнымъ изъ окружающаго ихъ города и неясно рисуясь на фонѣ ночнаго неба своими массивными очертаніями, эти глыбы казались теперь еще выше, чѣмъ днемъ, еще грандіознѣе.

Перваначи съ инакомъ проводили насъ до воротъ цитадели, а дярбанъ съ юзъ-башами до самой нашей квартиры, гдѣ и откланялись окончательно, предупредительно замѣтивъ, что послѣ дня, столь обильнаго впечатлѣніями, мы, конечно, хотимъ успокоиться.

9 января.

Каждый день, въ сумерки, мы постоянно слышали гдѣ-то военную музыку, которая играла каждый разъ. около получаса, а затѣмъ часу въ девятомъ вечера подымался барабанный бой, продолжавшійся минутъ десять, и послѣ того мѣрные удары въ плоскій барабанъ ночныхъ сторожей возвѣщали городскимъ жителямъ прекращеніе всякой уличной дѣятельности. Любопытствуя знать, по какому поводу бываютъ ежедневно эта музыка и этотъ бой, я узналъ, что музыка играетъ въ урдѣ (цитадели) въ то время, какъ идетъ водопой въ сотнѣ кулъ-батчей, эмирскихь тѣлохранителей, и дѣлается это по приказанію хазрета для развлеченія сарбазовъ, а барабанный бой происходитъ на городской площади предъ разводомъ ночныхъ полицейскихъ патрулей и знаменуетъ собою, такъ сказать, муниципальную зорю съ церемоніей. Послѣднее очень меня заинтересовало, и потому сегодня, около восьми часовъ вечера, я отправился съ однимъ изъ приставленныхъ къ намъ эсаулъ-башей на городскую площадь и вотъ что тамъ увидѣлъ.