«В институте, под сводами лестниц…» Судьбы и творчество выпускников МПГУ – шестидесятников

Есть у Елены Аркадьевны выражение, которым она, как орденом, награждает тех, кого ценит и любит: «московский человек». Определение это даётся не столько по принципу «коренной-некоренной москвич», сколько по принадлежности знакомых ей людей к одной системе координат. Немаловажный критерий этой соотнесённости – любовь к Москве. Сама Елена Аркадьевна любит Москву сильной, но не показушной и не шумной любовью. С её слов можно написать путеводитель по Москве. Основные маршруты в этом путеводителе – Арбат, место её рождения и первых лет жизни. Чистые Пруды, где прошла её юность. Хамовники, связанные с учёбой и сегодняшним днём, проспект Вернадского, где несколько лет жили Дворцовы… Недавно она рассказывала мне, что их дом на Вернадского был последним в Москве, дальше – деревня Тропарёво с церковью. «Мы ходили туда гулять, рвали укроп. Это была некрасовская деревня: дети без портков бегали, куры, гуси… 18 век! И только торчали невдалеке четыре выхода только что построенного метро «Юго-Западная». Это была, наверное, единственная деревня в мире, где было метро!» Теперь на месте деревни стоит корпус гуманитарных факультетов МПГУ. Только церковь осталась прежняя…

Все рассказы Е. Дворцовой о любимых местах наполнены любовью к людям, связанных с этими местами. Эти рассказы насыщены живыми деталями быта, точны и поэтичны. Да, в её путеводителе, если бы Е. Дворцова взялась его составлять, сохранился бы дух Москвы 50-60-х, и судьбы людей, которые жили здесь. Людей известных и обыкновенных, но одинаково интересных…

Она умеет всё делать вовремя: вовремя сказать слово ободрения и поддержки, вовремя смолчать. Она может, почувствовав чужую беду, сорваться среди ночи к друзьям. Всё, как положено истинному шестидесятнику. Если тебе позвонит в три часа ночи друг и скажет: «Бери молоток и приезжай в Перхушково», – ты встанешь и поедешь, не спрашивая зачем. Эта формула, придуманная Э. Успенским, отражает весь строй мысли и сущность отношений шестидесятников.

В Елене Дворцовой сочетаются достоинство, гордость, мудрость, строптивость и умение смирить себя. Временами в ней закипает цыганская кровь. Она порывистая, эмоциональная, страстная. И в то же время терпеливая, выдержанная, проницательная, чуткая. Иногда кажется, что она, как говаривали в старину, читает в сердце. Ей не надо ничего объяснять, чужая невысказанная боль ей так же внятна, как своя. Может быть, потому, что сама пережила много горя? Судьба Лены Мельниковой удивительна. Осиротевшую девочку из большой цыганской семьи взяли на воспитание добрые люди. Девочка выросла, вышла замуж за весёлого, разбитного журналиста, родила дочку Лену, а вскоре умерла. Папаша затерялся где-то на необъятных советских просторах, и Елену воспитывала бабушка, не родная по крови, но заменившая ей мать. Может быть, именно это помогло ей с детства и навсегда усвоить, что духовное родство сильнее кровных уз. Когда не стало воспитавших Елену людей, главной опорой в жизни для неё стали друзья. Школьные, с Чистых прудов. Институтские – в 1956-м г. она закончила дефектологический факультет МГПИ. Друзья по походам и по работе…

Помимо таланта дружить Е. Дворцова, как и положено выпускнице МГПИ, обладает ещё одним – даром слова. Писать начала относительно недавно. Скромная книжечка. На обложке двое, держась за руки, уходят в синие сумерки. Заснеженный бульвар, цепочка следов. Вдали старинный особняк, и почти растаявшие в сумраке большие дома, и троллейбус – конечно, синий… Московская картинка.

Е. Дворцова

Читаешь эти рассказы – и такое щемящее ностальгическое чувство вдруг возникает. Е. Дворцова словно перебирает задумчиво старые ломкие фотографии. С этих фотографий смотрят любимые лица, такие молодые, смеющиеся. И все ещё живы. Писательство – спасительная вещь. Об этом написал в предисловии к её сборнику Ю. Ряшенцев: «Перо для Елены Дворцовой… скорее рычаг, с помощью которого она включает некую машину времени, помогающую ей перенестись в годы, милые автору». И снова все они молоды и полны сил и задора: Владимир Маландин – «рыжий вождь», Владимир Красновский – «певчий дрозд», Юлий Венгеров и Евгений Харитонов – заядлые туристы и участники студии «Наш дом». И другие хорошие «московские люди» из холодного военного детства и беспечной солнечной юности.