В кофейне диковинок

Тогда я занялась второй сумкой – той, что потяжелее. В ней нашлись старая одежда и лоскутки. Сверху лежал детский комбинезончик в ромашках, напомнивший мне тот, что я вчера видела на Джунипер. Под ним – разрисованная воронами юбка с порванным краем и сломанной молнией, а еще поношенный свитер в мультяшных динозаврах. Вышитые салфетки, отрезы винтажных тканей, желтая хлопковая занавеска с помпончиками по краю и даже цветастая скатерть с большим розовым пятном посередине…

Будто бы кто-то решил выбросить груду полинявшего после неудачной стирки тряпья. Что, по мнению Эстрель, я должна была со всем этим делать? Допустим, юбку легко можно починить, но пятно со скатерти так просто не выведешь. А детская одежда? А лоскутки?..

Я терялась в догадках и не понимала, почему меня охватывает радостное волнение при виде всего этого добра.

Стоило бы разобрать находки, но тут зазвонил телефон – зазвучал рингтон, установленный на номер моей матери: Бобби Макферрин «Не беспокойся, будь счастлив»[5].

– Привет! – Я повернулась к сумкам спиной, чтобы не отвлекаться.

– Привет-привет, – отозвалась мама. – Все в порядке?

– Конечно.

Я вышла из дома на крыльцо и села в кресло-качалку. Дул сильный ветер. Крыльцо смотрело на запад, и мне представилась прекрасная возможность полюбоваться закатом. Солнце, опускаясь в воду, окрашивало небо в ярко-оранжевые и темно-фиолетовые тона.

– Как там новая работа? – спросила мама.

– Пока все нормально. – Мне по-прежнему не хотелось рассказывать, что у меня две новых работы. – Комната, которую мне отвели, заставлена коробками, ее еще нужно разобрать, а после я официально перееду.

– Ты же не собираешься таскать тяжести?

– Нет-нет, все нормально! Кстати, в доме живет кошка. Ее зовут Молли. Она отчасти рэгдолл. Очень красивая и до ужаса пушистая! Прямо не верится, что под всем этим мехом прячется живой котик. Пока она меня не жалует, но, думаю, со временем подобреет.

Но маму было не так-то легко сбить с мысли, тем более рассказами о кошке.

– Ты сообщила своему работодателю о проблемах со здоровьем?

Рассказывая маме о новой работе, я немного сгустила краски, прибавила Дезу лет и описала его куда более немощным. Отчасти – чтобы она не волновалась, что я работаю на мужчину. Ведь мама все детство пичкала меня историями о том, сколько опасностей подстерегает девушек на каждом шагу. А я старалась не рисковать, чтобы она не волновалась. И пускай страхи ее не были совсем уж безосновательными, меня они буквально душили.

– Ага, – соврала я и продолжила в том же духе: – У него как-то жила кошка-эпилептик, так что он знает, как действовать в случае чего.

Мама негромко фыркнула.

– Не думаю, что это одно и то же, но лучше, чем ничего. По крайней мере, он представляет, что с тобой может произойти. Просто на всякий случай.

На случай, если припадки возобновятся, – вот что она хотела сказать.

– Ты абсолютно уверена, что готова к такой непростой работе? – не унималась мама. – Милая, я понимаю, тебе одиноко, но разве это лучший выбор?

Я и правда изнывала от одиночества. За всю сознательную жизнь у меня был единственный друг – Александр. От природы я замкнутой не была – меня такой воспитали, и потому дыра, оставшаяся в моей жизни после его ухода, оказалась огромной и глубокой, как океан.

– Мам, мне давно было пора уехать из дома. Расправить крылья. До сих пор я… слишком уж осторожничала.

– Слишком осторожной быть нельзя, Ава. Тем более когда на карту поставлена твоя жизнь!

– Но тогда ты вообще не чувствуешь, что живешь.

Никогда еще я не перечила маме так открыто. Сердце колотилось в груди. Я все ждала, что она ласково напомнит: ты именно потому и живешь, что мы были осторожны.

– Так вот как ты себя чувствовала? Как будто не жила?

Я поерзала в кресле. Соседка, поливавшая цветы в садике напротив, заметила меня и помахала. Я махнула в ответ и ответила:

– Да.

Добавлять «и очень долго» не стала, хотя очень хотелось.

– Ава, надеюсь, ты все же понимаешь, что живешь. Может быть, тебе казалось иначе, но это так.

Покачав головой, я встала и прошла на другой конец крыльца. Отсюда открывался вид на залив – узкую темную полосу впереди.

– М-м-м…

До сих пор я ни разу не осмеливалась так открыто вступать с мамой в конфронтацию. Может быть, при следующем нашем разговоре зайду и дальше. И даже честно расскажу, где теперь живу.

– Ты говорила с хозяином квартиры, что хочешь расторгнуть контракт раньше срока? – Она словно догадалась, что я собираюсь переезжать.

Я и задуматься не успела, как с губ сорвалась очередная ложь:

– Да. Он удержит с меня депозит и плату за следующий месяц.

Я понятия не имела, так ли это делается. На самом деле я вообще пока не думала, как поступлю с квартирой в Цинциннати. Хотела сначала посмотреть, как у меня сложится тут, в Алабаме. Однако было ясно, что скоро придется что-то решать. Ведь глупо платить за квартиру, в которой не живешь! К тому же мне все равно нужно будет забрать оттуда вещи.

– А как твоя работа? – попыталась я сменить тему.