Читаем В конце пути полностью

– Оркестром руководил дирижер из Хайфы. Каждую неделю еврейские музыканты отправлялись через пограничные блокпосты в Рамаллу. Израильтянам было легче пересечь границу, чем палестинцам, такая уж там система безопасности. Они встречались в вестибюле старой школы, израильтяне иногда приносили новые струны для поломанной скрипки или канифоль для смычков, но в основном у палестинцев все было в порядке, они играли на инструментах своих отцов и дедов – инструментах, сохранившихся невзирая на годы, – и там, в школе, музыканты давали совместный концерт для всех желающих любого вероисповедания: музыка во имя мира, музыка во имя…

Мы планировали поездку всего на один день – вручить дирижеру книгу «Архипелаг ГУЛАГ». Дирижер удивился, сказал, что он давно хотел ее прочесть, но все не находил времени. Поблагодарил нас, меня и Сагу, спросил, нравится ли нам работа. Сага ответила, что да, ей нравится, но что рано или поздно приходит пора и для других дел, и что я новенький, и что я люблю музыку, и что я наверняка стану замечательным вестником. «О, вы любите музыку! – воскликнул дирижер. – Тогда оставайтесь на концерт!» Я не знал, можно ли, как оно… а Сага подбодрила – останься, останься, я ведь и выбрала-то тебя за любовь к музыке, именно она помогла тебе пройти собеседование, да-да, останься непременно, послушай. И я остался. Я чувствовал себя ребенком, которого бросила мать, смешно даже, и тут…

…Я слушал, как они репетируют, Сибелиуса, и – это прозвучит банально, простите, только я должен был вот-вот стать вестником Смерти, и мне казалось, что они играют обо мне, честное слово; то есть, музыка, она такая и есть, да, в ней слышишь себя, но… подобной музыки я никогда в жизни не слышал, я ощущал ее всю, от первой до последней ноты, ощущал каждой клеточкой своего тела, мне нужно было уходить, Сага ведь уже вернулась в гостиницу по ту сторону границы, но я хотел послушать концерт. И я остался. В школьный вестибюль набилось море народу, родители держали детей на плечах, подростки лезли по стенам на подоконники. Музыканты заиграли, и зал перестал дышать; я не дышал, нас питал лишь звук, удивительный звук, и когда оркестр взял первую ноту – весь оркестр, каждая группа, каждый инструмент, – меня едва не разорвало на части; некоторые в зале плакали, улыбались до изнеможения и плакали о том, что там было и чего не было, – не было ни евреев, ни палестинцев, одна только музыка и люди. Слова – порождение истории; мы придумываем слова, а они меняют смысл с течением времени, однако музыка, которую играл тот оркестр…

Тут с улицы к дверям подвалила толпа мальчишек, человек двадцать, – бородатые, в белых одеждах; они стали кричать через двери, харам, харам, это харам, грех; мальчишки кричали и вопили, но оркестр их почти заглушал, тогда они начали швырять в помещение какие-то предметы, устроили толчею и давку – особенно приставали к женщинам, обзывали шлюхами, – оркестр добрался до второй части и умолк, потому что к тому времени весь вестибюль у входа пришел в движение, там толкались и кричали, а все из-за проклятых детей, из-за бородатых идиотов-мальчишек.

Музыканты переговаривались, а помощники – организаторы мероприятия – пробовали навести порядок, но тут кто-то упал и сломал ногу, толпа стала больше, и в оркестре поняли – дальше оставаться опасно; поэтому еврейские музыканты выскользнули через заднюю дверь и поспешили к границе, а музыканты-палестинцы, которым идти, разумеется, было некуда, остались. Я наблюдал. Я все видел. В мятеже не было никакой организованности, никакого смысла, сплошное толкание да пихание, вопли да беготня, одни били других за древние обиды, не имевшие никакого отношения к музыке. В конечном итоге трое или четверо злобных мальчишек обежали школу, схватили кого-то из палестинских музыкантов, разбили инструменты, пинками повалили музыкантов на землю, тут подоспела полиция, и мальчишки сбежали.

Я в испуге спрятался – укрылся на галерее второго этажа за занавеской, представляете? Со мной стояло еще двое людей, которые тоже убежали из потасовки; я подглядывал в щелочку и видел, что никто не погиб – каким-то чудом никто не погиб, – но, когда толпу наконец разогнали и полиция восстановила некое подобие порядка, я вышел из укрытия и увидел Смерть. Он сидел на галерее, закинув ноги на перила и сложив ладони домиком, и просто наблюдал, и при этом вертел большими пальцами. Я увидел Смерть, а он обернулся и увидел меня, узнал и посмотрел в другую сторону.

Больше оркестр не играл. В Израиле дирижеру сообщили о том, что его жизни угрожают ультраортодоксальные евреи-радикалы, которые подозревают дирижера в сотрудничестве с террористами, и что скоро против палестинских экстремистов проведут ряд военных операций, и тогда никто не сможет гарантировать дирижеру безопасность. Кое-кто из израильских музыкантов попробовал вернуться, однако палестинцев предупредили, что сотрудничать с врагом опасно. Дирижер теперь на пенсии. У него море времени для чтения.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Вихри враждебные
Вихри враждебные

Мировая история пошла другим путем. Российская эскадра, вышедшая в конце 2012 года к берегам Сирии, оказалась в 1904 году неподалеку от Чемульпо, где в смертельную схватку с японской эскадрой вступили крейсер «Варяг» и канонерская лодка «Кореец». Моряки из XXI века вступили в схватку с противником на стороне своих предков. Это вмешательство и последующие за ним события послужили толчком не только к изменению хода Русско-японской войны, но и к изменению хода всей мировой истории. Япония была побеждена, а Британия унижена. Россия не присоединилась к англо-французскому союзу, а создала совместно с Германией Континентальный альянс. Не было ни позорного Портсмутского мира, ни Кровавого воскресенья. Эмигрант Владимир Ульянов и беглый ссыльнопоселенец Джугашвили вместе с новым царем Михаилом II строят новую Россию, еще не представляя – какая она будет. Но, как им кажется, в этом варианте истории не будет ни Первой мировой войны, ни Февральской, ни Октябрьской революций.

Александр Борисович Михайловский , Александр Петрович Харников , Далия Мейеровна Трускиновская , Ирина Николаевна Полянская

Фантастика / Современная русская и зарубежная проза / Попаданцы / Фэнтези
Айза
Айза

Опаленный солнцем негостеприимный остров Лансароте был домом для многих поколений отчаянных моряков из семьи Пердомо, пока на свет не появилась Айза, наделенная даром укрощать животных, призывать рыб, усмирять боль и утешать умерших. Ее таинственная сила стала для жителей острова благословением, а поразительная красота — проклятием.Спасая честь Айзы, ее брат убивает сына самого влиятельного человека на острове. Ослепленный горем отец жаждет крови, и семья Пердомо спасается бегством. Им предстоит пересечь океан и обрести новую родину в Венесуэле, в бескрайних степях-льянос.Однако Айзу по-прежнему преследует злой рок, из-за нее вновь гибнут люди, и семья вновь вынуждена бежать.«Айза» — очередная книга цикла «Океан», непредсказуемого и завораживающего, как сама морская стихия. История семьи Пердомо, рассказанная одним из самых популярных в мире испаноязычных авторов, уже покорила сердца миллионов. Теперь омытый штормами мир Альберто Васкеса-Фигероа открывается и для российского читателя.

Альберто Васкес-Фигероа

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза