Читаем В конце пути полностью

В конце пути

Голова рычащего льва.

Горы, где обитают дикие павианы.

Женщины, за яркие юбки которых цепляются дети, шагают по плодородным полям.

Рассвет над саванной.

На обороте – место для штампа, линии для адреса.

Художественные открытки с изображением нездешних мест, чужой рай.

Кеми листала их молча, Изабелла тоже разглядывала. Когда все было просмотрено, Кеми сунула открытки в конверт, дважды ударила конвертом по стене – утрамбовала содержимое – и спрятала его в сумочку.

– Спасибо, вестник Смерти, – вежливо произнесла Кеми и протянула для рукопожатия правую руку, на которой болталась сумочка с пистолетом. – Спасибо за все.

Чарли пожал руку, не сводя глаз с лица Изабеллы, улыбнулся и пошел прочь.

Уже у дверей он замер.

– Мисс Абайоми?

Изабелла на него не глянула.

– Вы замечательно умеете смешить. Я был на вашем выступлении. Здорово. Мне очень понравилось. Спасибо вам.

Глаза у нее вспыхнули, она прямо посмотрела на Чарли, отвернулась.

Он сделал еще шаг, вновь застыл и выпалил:

– Иногда я прихожу как последняя любезность, иногда – как предостережение, а сегодня… Кто я сегодня? Вы знаете?

На этот раз глаза Изабеллы метнулись к нему, вновь сверкнули бешенством, жгучей яростью, чем-то, не поддающимся описанию.

Зато Кеми отреагировала иначе.

– Сегодня? – с улыбкой выдохнула она. – Думаю, последняя любезность. Или предостережение? Скорее, все же любезность. Ничего не попишешь.

– Думаете, Смерть уже за вами идет? Это предопределено?

– Да. Наверное. Человек, которого вы видели, этот мужчина… Его зовут Иона. Его отец – судья. Иона миллионер. Ему принадлежат чужие жизни, чужой бизнес, да все. Иона захотел, чтобы мы тоже ему принадлежали. А у нас… у нас есть мы. Преступление, конечно; нам нельзя быть вместе. Тяжкий грех. Если нас арестуют – а уж Иона об этом позаботится или просто убьет нас, – тогда мы сядем в тюрьму. В северных штатах нас забили бы камнями насмерть. Ваши… открытки фантастические, только они не меняют главного. Мы – нигерийки. Здесь наш дом. Мы, вполне вероятно, за него умрем. За него – и друг за друга. Потому-то вы и приехали, господин вестник Смерти. Сегодняшняя стычка… была не первой. Далеко не первой. И не последней. Однажды мы не сумеем прийти друг другу на помощь, и возможно, раз вы уже тут, день этот близок. Не ужасайтесь, не надо – вам не стать таким, как мы, и потому не понять. Тот, кто лишает жизни лесбиянку, убивает не человека, нет. Нелюдя.

люди-люди-люди-крысы-крысы-люди-крысы-крысы-люди

Чарли потряс головой, в ушах гремело, в черепе барабаном стучало

люди-крысы-крысы-люди-крысы

Кеми склонила голову набок.

– Вы… Вам плохо?

– Я… Все нормально. Спасибо. То есть… Как же так?

– Мы сами выбираем, как жить, – пожала она плечами.

– А сегодняшнее нападение? Оно ничего не меняет?

– Нет. Говорю же – это не в первый раз.

Чарли посмотрел мимо Кеми, на Изабеллу, которая молча стояла позади своей любимой. Где сейчас Изабеллино остроумие, где ее юмор, ее заразительный смех? Вдали от сцены он исчез, хотя это, наверное, закономерно; наверное, смех тоже был лишь частью выступления.

Чарли уставился под ноги.

Застыл.

Женщины ждали.

Наконец он поднял голову и спросил:

– Дома у вас безопасно?

Они не ответили.

– Я живу в хорошей гостинице. То есть я живу в дорогущей плохой гостинице, но в целом там нормально.

– Не надо нас жалеть, – прошипела Изабелла. – Наша жизнь принадлежит нам.

– Нет, – возразил Чарли с невольной резкостью. – Смерть подступает. Я его видел. Видел на леднике, на краю ямы; видел посреди улицы, где богачи распивали шампанское, видел у постели отца. Смерть идет за вами, он на подходе, но я-то поспел раньше. Поэтому во имя всего на свете, во имя того, что по-настоящему ценно, прошу вас… очень прошу. Одна-единственная ночь. Позвольте мне сделать доброе дело.

Женщины переглянулись.

Слова, на йоруба, ласковые, быстрые.

– Ладно, – произнесла Изабелла.

Глава 69

– Хочу съездить в Африку.

– Он молодец, сократил нашу зависимость от иностранной помощи почти на семьдесят процентов. Да, это будет уже пятый его срок, зато с финансовой точки зрения…

– Белые тоже были рабами, между прочим! И нечего устраивать такой шум…

– Туареги, зулусы, банту, масаи, ашанти, хуту, тутси, шона, хауса, луба, фула, берберы, манде…

– В Африку? Куда именно?

– Кофе-бананы-ананасы-апельсины-манго-маис-сахар-красное дерево-черное дерево-алмазы-уран…

– Ты в курсе, что Египет – тоже Африка? Я-то всегда…

– Да чем так славны британцы? Столько бюрократизма в наследство…

– Не хотят. Не их культура. Да, в Эфиопии им это нравилось, только ведь от Эфиопии до Анголы пять с половиной тысяч километров…

– Пьесу ставят в Греции. Верно, действие происходит в послевоенные годы, но почему вы решили, будто это автоматически подразумевает?..

– Я что, похожа на жертву?

– Никак не пойму, почему там нельзя сделать, как везде.