В конце пути

Чарли устал, неимоверно устал. Он спал, это точно, но как? Или не спал?.. В какой-то миг боль в теле утихла, и начался сон, только все было смутно, в последнее время все смутно, у Чарли невообразимо болит голова, однако…

– По работе, – ответил Патрик. – У меня тут дела, я… Ты жутко выглядишь.

– Я… в норме.

– Чарли, – с досадой сказал Патрик. – Мы… мы можем считаться друзьями?

– Я… об этом не думал. Наверное, да.

– Так вот, позволь сказать тебе на правах друга – выглядишь ты ужасно. Пойдем выпьем, а? За мой счет. Или перекусим. Здешний ресторан…

Чарли быстро помотал головой, слишком быстро – в ушах забулькало.

– Спасибо, не могу. У меня скоро самолет, а мне еще… мне еще нужно кое-кого уговорить тоже сесть в самолет.

– Точно не можешь? Вернешься в Англию – позвони мне, обязательно позвони, сходим…

– Спасибо. Позвоню, – ответил Чарли и понял, что солгал.

Глава 73

В Лагос приходит Смерть.

Возможно, полицейский был прав: этот город плевать хотел на внешний мир; ах, этот город, этот город! Он – жизнь и веселье, боль и страданье, красота и сердечность, диковина и забота; все в себе, целая вселенная собственного изобретения; что ей до внешнего мира, что ей до людских законов, это же Лагос! Законы Лагоса, правила Лагоса, жизнь Лагоса!

И тем не менее.

Даже в Лагос приходит Смерть, приходит, Смерть приходит ко всем нам – в конце.

Торговый центр, похожий на любой другой торговый центр; женщина с ярко-красными губами и очень черными глазами. Вестник Смерти вручил ей книгу по юриспруденции, и женщина испугалась, ведь она, хоть и не испытывала страха перед террористами (испытывать страх перед террористами – значит проиграть им), все же боялась их.

– Тут «Боко харам»? Они расстреляют наш торговый центр, как в Найроби?

Может, и расстреляют – правда, не сегодня. Сегодня женщина спокойно пойдет домой, и завтра тоже, а через пару месяцев обнаружит, что муж ворует у нее деньги, что все ее скудные сбережения исчезли; она побежит к полицейским, а те над ней посмеются и скажут – подумаешь, он ведь твой муж. Тогда женщина пролистает свод законов и все поймет; в тот день навсегда увянут ее мечты, и, пока они будут умирать, Смерть посидит с ней рядом и в нужную минуту подаст платочек.

Смерть едет в Мушин на полулегальном мото-такси окада, виляет по бесконечным запруженным улочкам Лагоса и наконец попадает в трущобы. Путешествовать вот так – долго и неудобно, однако Смерть считает это необходимым: идти следует тем же путем, каким идут другие. В Мушине Смерть находит дом женщины, которой подарили – зачем?! – рулетку и садовую лопатку; точнее, находит золу, ибо дом сгорел дотла, как и добрая сотня окружавших его хибар; пожарная команда не приехала, к чему ей в Мушин? Однако сегодня – в редкий миг сплоченности – люди собрались вместе, все до единого, все разом, и стали строить, строить из кирпича и раствора, а не из картона и ржавых гвоздей; и местные заносчивые мальчишки пожертвовали немного ворованных денег и на время прекратили грабить туристов в своем районе, ведь здесь – соседи, здесь – дом, а такое поважнее денег. Женщина отыскала лопатку под обугленными руинами собственной жизни и поняла, что этот инструмент предназначался не для садоводства, а для разравнивания цемента. Старый мир умирает, а новый рождается; Смерть любит присутствовать при подобных событиях, он замечательно проводит время, радостно таская бетонные блоки. Здесь тоже гибнет чей-то мир – в том или ином смысле.

Роскошный многоквартирный дом на острове Виктория. Богач, который обожает свой новенький револьвер, красивый серебряный револьвер, такой надежный, такой замечательный, с ним богача никто и пальцем не тронет, нет уж, он защищен, он добр, он в безопасности, он…

…чистит револьвер, шепчет любимой игрушке ласковые глупости и случайно пускает пулю себе в лоб. Смерть досадливо ахает, закатывает глаза и спешит дальше.

Полицейский на импровизированной дорожной заставе. Он получил три тысячи долларов, но не сумел придумать, как распорядиться такой суммой; не сумев придумать, стал и дальше по привычке брать мзду – и на второй день, и на третий, и на четвертый. Наступает очередной день, и полицейского расстреливает тринадцатилетний мальчишка, который хочет поразить местную банду своей храбростью, который мечтает стать Робином Гудом и очистить лагуну от коррумпированных злодеев. Полицейский посреди улицы умирает от ран, машина «Скорой помощи» стоит в пробке, и никто особенно не торопится его спасать.

Вот странно, размышляет он, истекая кровью. Три тысячи долларов, можно было бы зажить по-новому.

Наверное, так и предполагалось.

Ну да что уж теперь, поздно.

Смерть держит умирающего полицейского за руку и улыбается без всякого осуждения.

Через девять месяцев жена полицейского находит под кроватью нетронутые деньги, решает, что они нажиты нечестным путем, и отдает их на благотворительность.

– Иисус! Иисус повелевает тобой! Иисус исцеляет тебя!

Мать умирает на больничной койке, дочь спит, изнуренная рыданиями.