В краю несметного блаженства

– Здорово, Вех! – воскликнул он, отвлёкся от работы и протянул парню руку, как хорошему приятелю. – Давненько не видел тебя на ногах, аж подпрыгнул от неожиданности, когда ты вошёл. Ну что, выспался?

– Да, выспался. Сколько дней я проспал?

– Пятый день пошёл. Четверо суток. Сегодня четвёртое декабря.

– Спасибо… Простите за резкость, Фландер, но я очень беспокоюсь за Рокси. Как она? Вы приглядывали за ней?

– А как иначе? Марта с Вельгмой этим занимаются. Признаться, мы между собой рассчитывали, что первой полноценно проснётся именно девушка. Она пробуждалась, пила чай и даже ходила по дому, пока ты почти всё время лежал в отключке и подобным не промышлял.

– Пробуждалась? Ходила? – оживился Вех от этих слов. – Я думал, она по сей день беспробудно покоится под одеялом! Вы меня обнадёжили, Фландер!

– Что ж, в таком случае я рад. Значит, скоро и твоя Рокси к нам присоединится, коль уже и ты встал.

– Зачем топор точите?

– Пора заняться заготовкой дров на следующую зиму, а то не высушатся. Есть у нас одно местечко, где можно нарубить. Не желаешь прогуляться вместе со мной?

– Желаю! Пойдёмте.

– Возьми колун на всякий случай. – Фландер передал Веху длинный и тяжёлый топор, не тот, который он точил, а другой. – Не волнуйся, сейчас в тачку положишь, нести не заставлю.

Спустя минуту они вышли с топорами наперевес. Фландер выкатил из сарая глубокую тачку и положил в неё свой инструмент. Вех поступил так же. Ширина раскопанных лопатой тропинок позволяла беспрепятственно катить двухколёсного помощника по гладкому слою твёрдого снега. Вёз тачку парень, вёз топорно, пытаясь не задеть шедшего спереди Фландера. Оба они удалялись от дома на восток, вследствие чего чёрные точки остальных домов поселения, неизведанных Вехом, оставались на равноудалённом значительном расстоянии. Двадцать минут спустя пришли к зачатку огромного восточного разношёрстного леса – к полосе, состоявшей из десятка рядов деревьев. На участке подле тропинки большинство деревьев были срублены и спилены. Валялись стволы, в основном берёзовые, наполовину окунувшись в снег.

– Нам нужны не шибко толстые деревья, – пояснял Фландер. – Увидишь подходящий срубленный ствол – обрубай ветви и затем руби оголённый ствол на поленья размером с пни. Сбрасывай в тачку. Я углублюсь чуть дальше в лес.

Оставив Веха одного, мужчина пошёл вперёд по сугробу, высоко поднимая колени. Вех чуть-чуть порыскал по кладбищу деревьев, нашёл не толстый и не тонкий берёзовый ствол, покоившийся в снежном наряде, и очистил его от снега, покрепче обхватил гладкое топорище, прицелился лезвием на середину ствола, совершил пару репетиционных движений и на третий раз вдарил по древесной плоти, предварительно замахнувшись. Ничего не вышло, ствол отделался продолговатой раной, но не разделился на две части. Вех был слаб и вообще орудовал топором (колун Фландер забрал с собой) впервые. Подсобравшись, он снова поднял орудие над собой и попытался нанести удар в уже образовавшуюся рану, но промахнулся и получил вторую полосу рядом с первой. Он не сдавался и из раза в раз продолжал засаживать лезвие в намеченную область. Посыпались и полетели первые щепки. Громкие стуки, казалось, слышала вся округа. Под натиском постоянных ударов ствол начал хрустеть, и уже чувствовалась его неминуемая готовность разломиться. На десятом или одиннадцатом ударе и без того мёртвое дерево было одолено, и последние его ткани, доселе умудрявшиеся сохранять целостность и не поддаваться разъединению, всё же разорвались. Нижнюю половину ствола, не обременённую ветками, Вех нашпиговал сталью топора в трёх местах, и теперь лежали перед ним три равные по длине полена, которые он, едва не надорвавшись, перенёс и бросил в тачку.

Глухие удары со стороны леса также прекратились. Навстречу вышел Фландер, с охапкой дров в согнутых руках и колуном на её вершине, норовившим упасть в снег.

– Берёзовый пень разрубил, – поделился мужчина, пронёсшись мимо Веха и сбросив в тачку дровяной балласт. – Ты, я смотрю, тоже без дела не сидел – хорошей берёзки добыл. Тачка выдержит, давай ещё поработаем! Пару поленьев – и поедем!

Парень вернулся к своему расчленённому дереву, топором избавил его верхушку от веток и, приложив достаточные усилия, разрубил берёзу ещё на две половины, а потом эти половины – уже на четвертинки, взял две четвертинки и положил их на остальные собранные в тачку поленья. Фландер принёс такое же светло-серое полено с коричневыми вкраплениями и перпендикулярно торчавшим сучком и забросил его на самый верх получившейся пирамиды. Он же повёз заполненную дровами тачку обратно, освободив Веха от всех забот, кроме одной – нести два топора.

– Потрудились что надо, – донеслась хвальба из его уст и поднялись густые чёрные брови.

– Мне понравилось. С удовольствием бы сходил ещё раз.

– Такая возможность тебе подвернётся, если пожелаешь у нас остаться. Хоть завтра бери топор и иди. Ты же останешься, верно? Ну, когда твоя подруга оклемается.

– А вы разрешите?