В краю несметного блаженства

Вех слышал эти разговоры и был готов провалиться под землю, лишь бы они прекратились. Он покраснел и уткнулся головой в колени, обхватив ладонями лицо. Тем временем в зале не осталось свободных мест, и все последующие люди, кто пришёл на еженедельное собрание, вынуждены были столпиться на входе.

Как только настенные часы за спиной Веха своими стрелками достигли цифры «6», в зал, пробравшись сквозь толпу жителей, прошёл господин Бор. Звания «господин» он никогда не носил, но в знак уважения именно так его нарёк Фландер, когда объявлял парню, и именно так Вех его и запомнил – господин Бор. Это был седовласый старик с густыми усами и тонкой линией губ под ними, всегда задранной в лёгкую улыбочку. Сняв с головы меховую ушанку выцветшего рыжего цвета, он бросил её сушиться на край сцены, а сам бодро взлетел по двум ступенькам и занял кафедру. Прежде всего он запел, что ни для кого, за исключением Веха, не явилось сюрпризом:

«Требую, гости, внимания!

Все мы пришли на собрание!

Труд мы домашний отбросим –

Будем решать мы вопросы!

Что накопилось в неделе?

Выясним новое дело,

Распределим по порядку

И исключим неполадки!»

Зал активно подпевал ему, принимая участие в традиционной церемонии открытия собрания. Вех же дёргал губами и делал вид, что поёт. По окончании двух вступительных четверостиший все повставали со стульев, поаплодировали главе поселения, отдельно поаплодировали друг другу и сели.

– Хочу признаться, – продолжал господин Бор, как только перевёл дыхание, – что сегодня, собрав вас на очередном еженедельном собрании, я толком к нему не подготовился. И не потому, что продрых весь день на печи и вообще забыл о нашем мероприятии… Так, перестаньте смеяться! – шутливо прервался он. – Это случалось со мной всего один раз когда-то давным-давно. Нехорошо унижать бедного дедушку! Сегодня действительно всё было иначе. Дело в том, что зима как время года мало насыщена событиями, разумеется, кроме Нового года, но о нём – через неделю, не ранее. И я бы мог в сотый раз произнести уже заученную и замученную речь о хозяйстве и обо всём прочем. Но – оно вам разве надо? Неужто вы, взрослые люди, не разберётесь без советов того, кто даже за своим домом, ввиду пожилого возраста, полноценно присматривать не может? Вы видите во мне атрибут, символ этого места, да называйте как хотите! Я для вас – удовольствие эстетическое, нежели практическое. Я приятен вашим глазам. Надеюсь, не прозвучало эгоистично. Простите, кого задел.

– Не извиняйтесь, многоуважаемый Бор! – возразил зал. – Так и есть, как вы сказали!

– Спасибо, спасибо, мои родные. Итак, в общем, выходя сегодня на эту сцену, я подумывал о том, чтобы выдать пару фраз и затем, не мучая никого из вас своей старческой болтовнёй, организовать классическую клубную вечеринку, но непостижимая судьба пошла наперекор этому плану и уготовила нам кое-что интересное. Да, друзья, я вижу, что вы возбуждены, что вы хотите что-то сообщить и лица ваши источают животное любопытство, но не стоит ничего мне сообщать! Я вместе с вами! И моё, и ваше внимание привлечено новым лицом, сидящим в зале. Зрение не подводит. Юноша в шестом ряду! Кто же вы, таинственный источник нашего всеобщего напряжения? Поднимитесь, покажите себя!

Вех подчинился и поспешно покинул свой стул, протиснулся вдоль стены к сцене и запрыгнул на неё. Сперва он пожал главе поселения руку. Все действия выполнялись им без его участия, бессознательно, в то время как внутри себя он нервничал и едва не паниковал. Обширная аудитория развернулась перед ним. Зал, изначально казавшийся средних размеров помещеньицем в одноэтажном деревенском домике, расширился на глазах и превратился в многотысячный круглый стадион, с трибун которого на него пялились взбудораженные болельщики. Вех проморгался. Стадиона больше не было, однако стулья с жителями остались.

– Как ваше имя? – спросил господин Бор.

– Меня зовут Вех. – В голосе его доминировала неуверенность.

– И как же вы попали к нам, Вех?

– Фландер с Мартой знают. Они помогли мне. Хочу выразить им отдельную благодарность.

В зале поднялся свист, в адрес мужа и жены полетели хлопки и тёплые слова.

– Как попал? – не останавливался парень. – Мы с девушкой (я не один) тайно покинули столицу в одном из товарных вагонов, ехали всю ночь и наутро спрыгнули с поезда в двенадцати километрах от границы. Шли весь день. Вечером на нас напала мелкая стая волков. От испуга моя Рокси потеряла сознание. У меня был пистолет. Расстреляв магазин и избавившись от зверей, я водрузил Рокси себе на плечи и продолжил путь. Пересёк границу и под утро добрался до поселения, точнее – до дома Фландера, где и нашёл приют. Четыре дня я отсыпался и сегодня окончательно пробудился. Рокси по-прежнему не встала. Вот почему сейчас её нет рядом со мной, о чём я сильно печалюсь.

– Герой! – крикнул Фландер, и вслед за ним прокричал весь зал: – Герой!