В краю несметного блаженства

– Ещё как вкладывал. Сказать по правде, именно матричные кодировки были по полной программе объектом моего небольшого исследования. Невзирая на твоё негодование по поводу того, что я ничего не понимаю, я бы на твоём месте всё-таки так не выражался, ибо у меня есть о чём поведать. Итак, в фильме представлены пять персонажей: главный герой Марк, безымянный старик, владеющий виллой, безымянная девушка, а также два охранника – Дарвин и Эндрю. Каждый из них, кроме, должно быть, эпизодического персонажа Дарвина, имеет скрытый смысл и выполняет определённую матричную команду. В образе наркомана Марка олицетворён весь народ, слабый и порабощённый. Слабый и порабощённый народ в лице Марка вынужден вкалывать на хозяина – деспотичного и неуравновешенного богатого старика. Бедная девушка, попавшая в ловушку одновременно и народа, и хозяина – олицетворение Земли, олицетворение всех её ресурсов: природных, энергетических, в конце концов человеческих. То есть порабощённый народ как истощается сам, так и истощает окружающие его ресурсы в угоду хозяину, в то время как хозяин тратит данные ресурсы не на благо, а на удовлетворение своих низменных потребностей. Он бьёт девушку, издевается над ней, но вместе с тем любит её – не хочет, чтобы захваченные ресурсы однажды иссякли. Когда Марк – народ – отбирает награбленное у старика, заявляя права на заработанное собственным кропотливым трудом богатство, тот впадает в ярость. Хозяин, пичкавший до этого своего раба наркотическими таблетками (в таблетках заключён образ подачек, при помощи которых неугомонный властитель пытается как можно дольше удержать контроль над ситуацией и властью), понимает, что действие этих таблеток подошло к концу. Народ устал терпеть и унижаться. Марк начинает жестокую расправу над теми, кто его обижал. Сперва он убивает подоспевшего охранника Эндрю, тем самым оставляя старика беспомощным. Да, так оно и есть, потому что все хозяева без свиты, без охраны, без кухарок, нянек и уборщиц – ничтожные человекоподобные организмы, которые, по законам природы, обязаны исчезнуть с лица земли. После избиения старика и серии унижений над ним Марк приканчивает его, затем выбирается из подвала, вдобавок расправляется с Дарвином и остаётся один на один с полумёртвой девушкой – с полумёртвой матерью-землёй. И вроде бы финал картины должен быть счастливым: отомстивший за бесконечные обиды народ освобождает пленную планету, устанавливает мир во всём мире и уносится в закат, но нет: Марк – народ – порядком успел отупеть за время работы на хозяина, он не осознаёт ни своей свободы, ни своей ответственности перед всем живым на планете. Поняв, что он натворил, Марк бросается на пол, к остывшему трупу старика, безуспешно старается вернуть его к жизни, целует его и роняет над ним горькие слёзы. Народ, привыкший рабски сидеть на поводке у властелина, утрачивает самостоятельность, способность принимать коллективные решения без помощи кого-то сверху. Раб желает продолжать быть рабом. Воцаряется беспорядок. От злости и непонимания Марк добивает девушку, а под конец находит канистру с горючим, разливает его на первом этаже виллы, поджигает и, пока внутренности дома разгораются, уезжает на своём седане восвояси. Однако уезжать куда-либо слишком поздно, а потому бесполезно, так как убита Земля. С фантастической скоростью пожар перебрасывается на ещё не успевшую пожелтеть от осени траву, на деревья, и вскоре всё видимое пространство покрывается пеленой едкого дыма. Марк задыхается, зад автомобиля плавится, колёса утопают в жидком асфальте. Седан теряет управление, вылетает в кювет и врезается в дерево. Затем всё сгорает. Конец. Этот фильм – не то предупреждение, не то действительный будущий исход, который ожидает всех. Я затронул большинство матричных кодировок фильма, но не все. Например, автомобиль – этот старый седан Марка – является двусмысленным образом прошлого и настоящего. Как ты знаешь, у нас автомобили были запрещены и вышли из обихода, но в наши дни, в дни фашизма – планируется возобновить их производство. Да, Вех, ты не поверишь! За пару дней до того, как я собирался на поезд, я услышал разговоры военного начальства, обсуждавшего скорое внедрение машин. Конечно, они окончательно не восстановятся в своих былых масштабах и потому будут считаться привилегией партийной верхушки «Нароста», но всё же. Коммунистические идеалы позабыты. Уверен, что скоро начнётся гонка потребления, если она уже не началась: у кого быстрее машина, у кого больше квартира, у кого престижнее профессия, у кого больше сексуальных контактов с представителями противоположного пола и всё в этом духе. Я не жил при Втором Правительстве, о котором ты мне напомнил, но ещё жил при гонке потребления. Со временем она свернулась, но сейчас распускается клубком и своими нитями крепко обматывает социум, таким образом парализуя его.