В краю несметного блаженства

Высоко поднимая ноги, мужчина, выглядевший грозно, по существу с неистовой робостью в душе приближался к тому, за кем летел несколько сотен километров. Он опустил голову и старался не смотреть на Веха, а видел только нижнюю его половину, целиком дрожавшую от волнения. Вех понял, кто шагал в его сторону. Это был не шпион и не надзорщик, а Ролгад, отец, умерший для него десять лет назад и продолжавший находиться в состоянии мёртвого всё время до этого переломного момента. Он вышел как с картины, с одного из восьмидесяти маминых портретов, однако выглядел старее, был морщинистее и сухощавее, нежели на рисунках Эллы, но глаза его и статная осанка изменениям подвержены не были.

Как только расстояние ними сократилось и отец с сыном стояли максимально близко друг напротив друга, они оба замялись, не зная, что предпринять и как поздороваться. Вех вообще не хотел здороваться. Он как будто прирос к земле и поэтому стоял на одном месте, покачиваясь, словно растение, на ветру, в бесконечном ожидании чего-то, что разрешило бы это недоразумение. Ролгад проявил инициативу, приобнял парня и несильно похлопал его по спине со словами:

– Здравствуй, сын.

– Кто сказал, что я твой сын? – сразу рассвирепел Вех, увильнув от объятий.

– Тихо, тихо. Я всё знаю, я всё понимаю. Не начинай прямо здесь, на людях.

– Пускай все знают, что ты – чудовище! Стыдно тебе?

– Чертовски стыдно. Не хочешь поговорить? Где у вас можно посидеть? Где ты живёшь?

Вех громко попросил Рокси и других жителей не следовать за ними, а сам направился вместе с отцом к дому. Фландер остался наблюдать за вертокоптером с военными. Часть людей ушла обратно в поселение, прихватив с собой мёртвую овчарку, дабы похоронить её поближе, часть людей осталась на поле, где произошла перепалка, в ожидании либо её продолжения, либо завершения.

Они шли молча. Ролгад едва поспевал за Вехом, который, набрав скорость, шаркал по снежной тропинке в направлении дома и не оборачивался. Дом оказался пустым: Марта с Вельгмой, судя по всему, находились в поселении. Вех ворвался на кухню, присел за стул и принялся ждать от отца комментариев. Ролгад облокотился на стену и слегка поджал левую ногу.

– Ты меня заставил поднапрячься с поисками. Никак не ожидал, что не застану тебя в городе. Барн со своей работой справился отвратительно. Пришлось самостоятельно подымать весь столичный Надзор и выяснять, кто и как упустил тебя из виду и дал тебе возможность смотаться на другой конец страны. Похвально, что ещё можно сказать… Удивляюсь, почему ты до сих пор не пересёк границу, ибо мог спокойно спастись – раз и навсегда – от чужого влияния, в том числе и от моего. Почему ты остался в какой-то деревенской дыре?

– Это не дыра. Дыра – то, во что ты и твои фашистские сподвижники из Второго Правительства превратили столицу. Мне нравится в поселении.

– А жаль. Я прилетел как раз затем, чтобы взять тебя и Эллу поближе к себе. Выделил бы для вас добротный домик, жили бы вы тоже на природе, и ни выращивать еду, ни ухаживать за скотом вам бы не пришлось. Я бы позаботился о вашем полном комфорте и благополучии. Всяко лучше, чем выживать и ютиться с деревенщинами.

– Ч-что ты только что сказал? – Губы парня задёргались и сделались волнистыми, лицо набухло и покраснело.

– Что-то не так? – смутился отец. – Ну ладно, прости за деревенщин. Должно быть, здесь обитают не самые плохие люди.

– Нет! Про маму! Какую Эллу ты хотел взять поближе к себе?

– Ну… маму! Вех, ты в порядке? Элла – твоя мама! Кстати, где она?

Ролгад искренне недоумевал; Вех принял это недоумение за издёвку. Он был готов избить горе-отца за оскорбление своих чувств, но заметил по удивлённой мимике, что тот не врёт и вправду чего-то не понимает.

– Твой Барн тебе ничего не рассказал? – с болью усмехнулся парень.

– Мы с ним особо не успели поговорить. Его убили. За раскрытие тайны, за твой последний с ним разговор, когда он своим длинным языком выдал тебе всю правду о нашей деятельности. В его кабинете была установлена прослушка, а за происходящим следил внедрённый в Центр Послесмертия сотрудник Второго Правительства.

– Берн?

– Да, вроде бы его звали Берном. И я спас тебя, конфисковав все записи после того, как Барн Вигель был убит, иначе Второе Правительство взялось бы за тебя, а уж оно мелочиться бы не стало. Им носители такой сокровенной информации, не причастные к их организации, не нужны.

– Ага, спасибо… Поделом этому уроду Барну.

– Так что там с Эллой?

– Ты хочешь знать? Ты хочешь знать? – повторил Вех ледяным тоном. Вскочив со стула и уронив его, он бросился к своему полупустому рюкзаку, давно освобождённому от еды, покопался в нём и вытащил наружу большой сосудообразный предмет, обёрнутый тонкой тканью. При снятии этой ткани Вех вытянул перед отцом погребальную урну с прахом матери – главную секретную вещь, которую втайне он взял с собой в путешествие и благополучно, без повреждений, доставил до самого поселения. У Ролгада при виде урны глаза из орбит вылетели. Он был готов ко всему, кроме этого.