В краю несметного блаженства

Наконец ключ от одиночной камеры был подобран, и Донован шагнул наружу – впервые за две недели. Ноги его тряслись то ли от холода, то ли от эйфорического волнения. Элтон протянул ему чуть высохшее пальто, которое он с радостью надел, и они поплелись к выходу. Пройдя полкилометра по бетонной дороге, ведшей из Органа Реабилитации к пригородным посёлкам, беглецы, безопасности ради, приняли решение свернуть в лесополосу и идти по ней на юг, чтобы достичь какого-нибудь населённого пункта и оттуда, на общественном транспорте, вернуться в столицу. По пути они насквозь промочили ноги, так как таяние снега привело к образованию в лесу огромных луж и труднопроходимых мест, однако всё-таки дошли до конца лесополосы и увидели очертания городка. Донован умолял заскочить в ближайшее заведение и поесть, поскольку не принимал пищи с самого утра, а пищи качественной – бог весть с каких времён. Элтон поначалу отказывал ему, предлагая как можно скорее добраться до столицы и уже в полной безопасности пообедать в одной из столовых, но потом пошёл на уступки и согласился отобедать в местной забегаловке. Они набрали себе побольше еды, уселись за стол и жадно начали уплетать мясо с гарниром, благо заведение пустовало и никто не мог догадаться о том, что перед ним – сбежавшие зэки. Отобедав и согревшись, Донован с Элтоном покинули заведение и отправились не к остановке, а к длинной станции междугородного рельсобуса, оформленной в виде вокзальчика, откуда в скором времени, на подоспевшем рельсобусе, они укатили в столицу.

– Едем к Веху? – обратился Элтон к Доновану, когда рельсобус пересёк черту города.

– К Веху… – задумчиво проговорил рыжий. Его терзал страх встречи с Вехом и особенно – с Рокси. Как они к нему отнесутся, к грязному, мокрому, заросшему зэку, готовому, тем не менее, встать перед ними на колени, дабы искупить грехи свои и прошлые преступные деяния? Вдруг дверь в квартиру ему откроют не два разрозненных, пусть и не самых далёких друг другу человека, а новая, сама собой успевшая сформироваться семья – Вех и Рокси? Вдруг они, объединённые общей бедой, отныне не захотят разъединяться и делиться с ним, с Донованом, своим семейным теплом? Донован представить себе такое полноценно не мог, но в то же время он накручивал себя этими пагубными мыслями до состояния спирали и тем самым взращивал в себе негатив и депрессию. Почвой для их взращивания, кроме дурных мыслей в голове, также послужил ещё и тот факт, что Вех бесцеремонно игнорировал два его письма с момента получения самого первого электронного письма из Органа Реабилитации в ноябре, то есть декабрьское и январское, последнее, которое он успел напечатать и отправить. В общем, ощущал себя Донован, пока покачивался на кожаном сиденье голубого вагончика, забытым и покинутым, но те две тяжёлые думы, что нескончаемо нагружали его мозг, были далеко не последними думами в этой хитроумной иерархии размышлений. Он исподтишка глядел на Элтона и переосмысливал случившееся. План его по избавлению от безногого приятеля по выходе на свободу вылетел в трубу и накрылся медным тазом. Не мог он теперь просто так взять и разорвать с ним связи, особенно после того как Элтон фактически спас ему жизнь, вытащив его из клетки. Донован считал себя предателем и одновременно с этим, в недрах своего сердца, алкал выпутаться из ситуации в свою пользу и таки прекратить вести с Элтоном всякие дела, но ещё не знал, как организовать этот разрыв помягче и безболезненней. В четвёртую очередь, помимо всего прочего, его волновало преследование со стороны Надзора и других правоохранительных органов, ведь было совершенно ясно, что власти не оставят до такой степени грандиозный побег без должного расследования и отлова всех беглецов. По этой причине визит к Веху смотрелся куда логичнее и привлекательнее, чем возвращение в свою обшарпанную квартиру, куда спокойно могли нагрянуть представители Надзора.