В краю несметного блаженства

– Брысь отсюда, пока я не швырнула в вас этой миской. Тогда вы точно узнаете, что такое раздражительность в моём исполнении.

Забрав поднос и покинув главную бухгалтершу, беглец спустился вниз, на свою исходную точку, однако не встал у двери, как дурак, а спрятался в туалете, который располагался вслед за электрощитовой, и поглядывал наружу сквозь дверную щель. По прошествии трёх минут, спустившись на лифте, к электрощитовой подбежал его напарник в обагренном фартуке, и они вновь встретились друг с другом.

– Как оно? – бегло интересовался тот, кому досталось менее «увлекательное» приключение, нежели устранение самого начальника Органа Реабилитации.

– Не спрашивай, – тараторил в ответ второй, сильно при этом нервничая. – Потом расскажу. Я достал ключи. На, открывай. Времени в обрез.

К их счастью, первый этаж пустовал: все или работали, сидя по своим кабинетам и не высовываясь, или ушли на обед, который они впоследствии так и не получили по понятным причинам. Разносчик воспользовался ключом и открыл железную дверь. Внутри их ждала куча электрических щитов, кнопок и рубильников, а также холодный неприятный свет, освещавший все эти механизмы. Исследовав электрощитовую вдоль и поперёк, беглецы наконец подобрались к большому рубильнику, помеченному аббревиатурой из нескольких букв, приблизительное расшифрование которых дало понять, что этот рубильник предназначен для тюремных ворот, и кто-то из них, помедлив, всё же дёрнул увесистый рычаг. Также они вдвоём нашли и обесточили все двери забора тюремного двора, двери охранного блока и двери нескольких административных построек, прилегавших к основной.

– Ну что, – выдохнул заключённый, – бежим сообщать повару, что мы справились?

– На хрен мне твой повар не сдался, – невозмутимо отвечал ему кровавый фартук. – Я не желаю лишний раз рисковать и пренебрегать данной мне свободой. Побегу на выход – и всё с этим. Хочешь – иди и рассказывай своему спасителю, как мы справились с нашей миссией, точнее как справился я, хочешь – отправляйся со мной, но за пределами Органа Реабилитации, за её стенами, мы непременно разойдёмся и никогда друг о друге не узнаем.

– В таком случае прощай, змеёныш. – Он понимающе отнёсся к решению напарника, с которым познакомился всего каких-то пятнадцать минут назад, и позволил ему бежать на свободу, а сам понёсся доносить до повара важную информацию об удачной операции.

Захватчики вышек тоже справились со своей работой, о которой будет сказано вкратце: добравшись до ничего не подозревавших вертухаев на пятой и шестой вышках, они напали на них, по-тихому с ними разобрались и заполучили доступ к снайперским винтовкам на сошках. Не медля ни секунды, они с помощью этих винтовок сняли охрану третьей и четвёртой вышек, затем – охрану первых двух, самых дальних, а в придачу пристрелили Карлеса, выпустившего их за пределы кухни. Но придётся же, однако, покинуть эту смелую четвёрку беглецов в поварских фартуках и пропустить ту часть событий, которая являлась бы логическим завершением столь непростой истории с побегом, чтобы подробнее разузнать, как из смертоносного вихря, развернувшегося в Органе Реабилитации, выбрались наши главные «герои» – Элтон с Донованом.

Донован, как известно, мучился в одиночной клетке, а Элтон корпел в мастерской над изготовлением деревянного стула. До обеда оставалось меньше получаса, и общее настроение группы в предвкушении перерыва постепенно улучшалось. Все работали тихо, никто ни с кем не разговаривал, и лишь приятный и естественный шум ласково лился в уши заключённых.

В разгар работы двери мастерской распахнулись, и внутрь проник холодный воздух, который молниеносно выветрил из помещения приевшийся запах клея и стружки. На пороге стояло неопределённое число людей, что-то около дюжины, все неестественно раззадоренные и весёлые, и хором они вопили:

– Побег, друзья, настоящий побег! Ну же, бросайте станки и пилы! Случилось нечто, свершилось нечто! Бегом, пока нас снова не закрыли!

Многие поснимали спецовки, отвлеклись от дела и бросились узнавать, в чём дело. В их числе был и Элтон, но он остался в рабочем халате, ибо без него ему было некомфортно от налетевшего холода. Из дюжины вбежавших спасителей был выбран тот, кто принялся отвечать на все поступавшие вопросы: