В кругах литературоведов. Мемуарные очерки

К 1968 году, когда Александра Моисеевича не стало, ни одно стихотворение не вышло в свет. И тогда проблемой их публикации занялся я. В 1971-м подборку из десяти сонетов с моей вступительной заметкой удалось опубликовать в алма-атинском журнале «Простор». Спустя год с небольшим во Львове, в сборнике «Іноземна філологія» появилась моя статья «Ученый, поэт, переводчик», которая сопровождалась текстами еще четырех переводов. В ней был приведен отзыв М. Ф. Рыльского. Он писал: «А. М. Финкель – известный теоретик переводческого дела – создал новый перевод сонетов, основанный на глубоком изучении оригинала и построенный на тех переводческих принципах, которые он не раз высказывал в своих работах. Я познакомился с переводами А. М. Финкеля, позволил себе сделать – в меру моих скромных знаний – некоторые замечания, часть которых тов. Финкель использовал. Глубоко убежден, что публикация переводов тов. Финкеля – очень желательна, она внесет свое, принципиально новое в сокровищницу русской переводческой литературы»[92].

Как «интересный, вдумчивый труд» оценил переводы Финкеля и такой выдающийся филолог, как Б. В. Томашевский, отметивший, что они «порою точнее передают смысл оригинала»[93], и также высказавший пожелание, чтобы они были опубликованы. Но куда я ни совался, всюду натыкался на препятствия. В «Новом мире» не захотели печатать из-за близких приятельских отношений Твардовского и Маршака.

Лишь спустя почти десять лет благодаря поддержке выдающегося советского шекспириста А. А. Аникста мне удалось добиться того, что переводы всех сонетов появились сначала в сборнике «Шекспировские чтения», а затем прочно приобрели права гражданства и переиздавались не раз – и полностью, и частично.

Но мне хотелось большего – пробить издание переводов Финкеля в престижной серии «Литературные памятники». Несмотря на то что я там успешно сотрудничал и завоевал уважительное отношение к себе, эти попытки долго оставались безуспешными. Но вот свершилось! И хотя издание это подготовлено не мной, считаю, что и мои многолетние усилия не пропали даром. В вышедшей книге читатель найдет английские оригиналы, пять полных переводов сонетианы, в том числе и выполненных Финкелем, что дополнительно подтверждает его место в ряду лучших переводчиков сонетов Шекспира.

В сопровождавшей первую публикацию сонетов заметке А. А. Аникст писал: «…При всей огромной талантливости С. Маршака его переводы не передают в полной мере своеобразия лирики Шекспира. <…> Индивидуальность переводчика всегда накладывает печать на его труд. Публикуемые здесь переводы <…> читаются, пожалуй, не так легко, как переводы Маршака, но это не следствие неумения, а неизбежный результат стремления А. Финкеля как можно полнее передать всю многосложность шекспировской лирики. Поэтическая форма в предлагаемых здесь переводах, сложные образные построения приближаются к художественному своеобразию подлинника. Знакомство с печатаемыми здесь переводами читателю, которому недоступен подлинник, помогает узнать какие-то новые грани лирики Шекспира»[94].

Экземпляр сонетов, находившийся у Рыльского и имеющий его пометы, которые он каждый раз помечал своими инициалами М.Р., был передан мне вдовой переводчика Анной Павловной Финкель, и по нему я готовил первую публикацию, а позднее передал в отдел рукописей Харьковской библиотеки имени В. Г. Короленко. Это чрезвычайно интересный документ, позволяющий нам увидеть обоих участников этого заочного диалога: М. Ф. Рыльского, внимательного, зоркого, требовательного, чуткого к смыслам и даже к фонике слов, и А. М. Финкеля, мастерски находящего лучшее, может быть, единственное решение задач, которые ставила перед ним критика Рыльского.

В сонете 8 первая строфа была переведена так:

Ты – музыка, но почему уныло
Ты музыке внимаешь? Отчего ж
Ты с радостью встречаешь, что не мило,
А к радости невесело идешь.

Рыльский пишет рядом с «отчего ж»: «ж явно только для рифмы». И переводчик устраняет указанный недостаток:

Ты – музыка, но почему уныло
Ты музыке внимаешь? И зачем
Ты с радостью встречаешь, что не мило,
А радостному ты не рад совсем.

В том же сонете заключительное двустишие сначала выглядело так:

Тебе поет гармонии поток:
«Сойдешь на нет, коль будешь одинок».

Замечание Рыльского: «Не прозаично ли?» Окончательный вариант:

Тебе поет гармонии поток:
«Уйдешь в ничто, коль будешь одинок».

Первая строфа 12-го сонета:

Когда часов гляжу я быстрый ток
И вижу: день проглочен мерзкой тьмой;
Когда гляжу на вянущий цветок,
На смоль кудрей, сребримых сединой…