В море, на суше и выше...

Представившись таким образом, вождь торжественно объявил, что Жора тоже тлинкит, а раз он еще и гидрограф, так это не иначе милость богов. Индеец подвел гостя к зеркалу. Тот поглядел на знакомую физиономию и впервые по-иному оценил широкие, выступающие скулы, нос с широким переносьем, прямые черные волосы. Жоре частенько намекали на его не русскую породу, однако сам себя он определить не мог, а спросить было не у кого. Теперь все разъяснилось. Дирекционный Луч меж тем продолжал торжественную речь. Он поведал, что раньше их с Жорой народ был могуч, славен и владел землями на обоих континентах. Теперь же о племени почти забыли. Жора с этим согласился. Он, действительно, ни черта о тлинкитах не знал, хотя слово это ему как-то встречалось в кроссворде. Казалось бы, новость об индейском происхождении должна была ошеломить. Однако Жора сохранил спокойствие, поскольку искренне считал, что национальность есть вопрос убеждения, а не происхождения. А Дирекционный Луч, обрадованный встрече с единоплеменником, поведал Жоре, что подобно тлинкитам гидрографы также были славным народом, придерживались странных для непосвященных обычаев и передавали по наследству герметические знания. У них был оригинальный устный фольклор и приметы, по которым они узнавали друг друга. В процессе эволюции гидрографы расширили ареал обитания на всю планету, но при этом оставались разобщенными и лишь иногда собирались в Монако на многодневные бдения, которые именовались конгрессами. Но, вообще, были вымирающей популяцией.

Идея Дирекционного Луча состояла в том, чтобы объединить два реликтовых племени в надгосударственный союз, к которому впоследствии неизбежно примкнут прочие народы, соблазнившись нестерпимым благополучием. То есть задумано было создание всемирного братства, свободного от пороков и предрассудков цивилизации. Земляне должны будут жить в миролюбивой справедливости и трезвости. Дирекционный Луч, помаявшись, признался, что последний пункт представляет особую сложность. Как известно, тлинкиты и гидрографы выпивали.

Эта застарелая дурная привычка не позволяла славным племенам занять лидирующее место среди прочих народов. Дирекционный Луч выразил глубокое убеждение, что если бы удалось отвратить братьев от порока, то дело возрождения пошло бы вперед семимильными шагами, потом испытующе посмотрел на Жору и спросил, изучал ли тот «способ наименьших квадратов»?

— Как же! Способ отыскания наиболее вероятного значения величины, — Жора изумился, что еще помнит эти слова.

— Многие так думают, — Дирекционный Луч сложил губы в мудрой усмешке, — Смотри! — он изобразил на листке квадрат и внутри нарисовал квадрат поменьше, а внутри того еще один. — Видишь? В каждый квадрат можно вписать другой квадрат меньшего размера. Это зашифрованный путь в бесконечность через тоннель квадратного сечения. — Впрочем, — он опомнился, — это тебе еще рано понимать. Главное...

Прозвучавшая по трансляции команда заставила его вскочить и сменить перьевой убор на фуражку. Решив, видно, что дело обращения в тлинкитство можно считать завершенным, он торопливо нацарапал на листке несложный чертеж и сказал, что не знает, как обозвать это по-русски, но Жора сам догадается, о чем речь.

— Теперь ты тоже будешь вождем Евро-Азии, а это будет твоим именем! — заявил индеец. — Поклянись исполнить великое предназначение!

— Ну, ладно, раз так! — растерянно пробормотал Жора, и на этом историческая встреча закончилась.

Сойдя с трапа, Жора развернул листок, вгляделся в схему, начерченную вождем и сообразил, что теперь его индейское имя — Нуль Глубин. Рисунок же на подаренной пластинке оказался стилизованным изображением линзы Френеля.