В море, на суше и выше...

Макаршак — это не предмет, а существо одушевленное. Но и с литератором Маршаком путать не следует, так как что там какой-то литератор — этот был начальником тыла флотилии подводных челнов, по словам разбитных гарнизонных женщин обладал определенным чувством юмора, а погоны носил аж первого ранга (хотя, по правде говоря, фигурой был неказист: малоросл и щупловат, а ликом черен. Но это я потом увижу, когда флагманский мне навяжет тому посылочку передать в славный город Питер, на улицу Ракова).

Мы тогда Ара-губу осваивали, казарм на берегу не было, часть лодок еще в Нерпичьей оставалась, так что экипажи на двух плавказармах поместились. Нам посчастливилось на новеньком ПКЗ финской постройки устроиться, палубой ниже штаба дивизии.

А я у приятеля туфли купил классные (все тот же флагманский — питерский франт, косящий под Розенбаума, потом остро завидовал и все выспрашивал: «Витольд Венедиктович, а у Вас они итальянские или югославские? А где купили? А скольки стоят?») и решил в них чуток пройтись для души. Поднялся из палубы прямо у рубки дежурного по соединению, — а там никого: ни дежурного, ни помощника... и телефон звонит, — ну я автоматически и взял трубку. А в ней — резким волевым голосом и дословно: «Это первого ранга Макаршак, здравствуйте!» — «Здравствуйте», — вежливо по-доброму так отвечаю...

Как взорвалось в трубке — визг—рев—рык: «Выы.... Должныыы ...мнеее ...отвечать «Здравия желаю!!!!» Вы там что??? Сгною!!! Представьтесь немед...»

Нет-нет, я трубку не бросил, а аккуратно так молча положил, вот, думаю, тварь — актерская душонка, огляделся — вокруг вроде никого — провернулся на каблучках (все-таки классные туфельки!) и опять вниз сошел — как вроде и задумывал.

А когда через минут двадцать вылез полюбопытствовать, то в рубке дежурного увидел полулежащего незнакомого мне истерзанного старшего лейтенанта с повязкой помощника, который, видимо, посылал всем последнее «Прости» в занюханную амбарную книгу с грифом «Совершенно секретно», а рядом — вздрагивающего потерявшего сознание впечатлительного дежурного по дивизии в перепачканной шинели.

Больше я этих военных не видел. Ходили слухи, что той же ночью они были осуждены военным трибуналом и, после отказа совершить ритуальное самоубийство на манер японских самураев, были утоплены в студеных водах залива.

Но вы в это не верьте.

Чайная церемония для главкома

При высоких посещениях Адмирала Флота Советского Союза Горшкова на флотилии (или флоте?) формировали бригаду из холуев — как правило это были мичмана-снабженцы — которые должны были поддерживать высокого гостя в привычных ему «кондициях». Одним из таких холуев был интендант с соседней атомной «коровы» — презренная воровская личность, с определенным высокомерием взиравшая на окружающих. Чего мог украсть интендант на атомной ПЛ и в ее окрестностях, всем и так ясно, но вот когда он «не добирал», то делал себе командировочное предписание и занимался извозом по Мурманску и оттуда на побережье, взимая помногу и потом хвастаясь этим.

Так вот, его в бригаду холуев ВСЕГДА брали в качестве подавальщика-официанта, парильщика, может и еще кого... Адмирал Флота Советского Союза требовал, чтобы чай был очень горячим и проверял эту самую «очень горячесть» прикосновением к тонкостенному стакану в подстаканнике, а если температура была недостаточной, то гневался. У холуя был свой «ноу-хау»: он кипятил стаканы в кастрюле, доставал их перед самой заливкой, и главком на него никогда не гневался, но хвалил и давал руку поцеловать. А потом холуи дружно и с восторгом доедали и допивали за высоким гостем, а что не успевали на месте уничтожить, то домой уносили. В другой раз холуй прибрал роскошную махровую финскую простыню, в которую державный старичок в сауне заворачивался: просто забрал из предбанника и вынес себе. А когда подлетел в поисках с высунутым языком и большим вопросом помощник командира ПКЗ, он, не моргнув глазом, заявил убогому, что главкому простыня понравилась, и адъютант ее забрал — к нему и все вопросы(!)

Вдруг вспомнилось: холуя фамилия была Гневачев (их в дивизии два брата-акробата было, но другой был боцманом и ничем, кроме как извозом и обычным воровством по боцманской части, не запомнился).

Сенатор

Как-то в незапамятные времена Министр Обороны СССР, очутившись за Полярным кругом посетил один из стратегических «Азов» гаджиевской дивизии (вот уж все вокруг трепетали, изворачивались и об колени терлись — куда там Дедушке-Главкому с его «чайной церемонией»), где, узнав, что командир крейсера, распоряжающийся под водой аж 16-ю баллистическими ракетами, всего лишь капитан 1 ранга (по-армейски — полковник), очень этому удивился — в Армии ракетами с ядерной головой только генералы командовали, на секунду задумался, вперив орлиный взгляд в кого-то из свиты, и вдруг, взмахнув маршальским жезлом, повелел в резко наступившей тишине: «Быть этому славному моряку генерал-майором!»