В море, на суше и выше...

Когда говоришь с капразами, даже если видишь их впервые в жизни, главное — остановленный взгляд и твердый голос. Оч-чень четко я рассказал капразам, что сейчас главное в море — это ПВО, а ПВО указанного корытца в мирное и военное время обеспечивает полк истребителей типа МиГ-29, который был позорно брошен отступившей Красной Армией непосредственно в самой Германии и мне, как грамотному офицеру и истинному гражданину, интересно, как фрицы теперь будут их там латать и подмандячивать. «Мы не знаем, — сказали капразы, — мы ведь не летчики. А вероятного противника надо знать всесторонне, хорошо, что вы интересуетесь авиацией. Будете внесены в приказ о поощрении». И ведь будет, будет там какой-то старлей Одуванчиков И.М. Интересно посчитать всех Пупкиных в разнообразных военных документах. Сделать, так сказать, перепись населения.

Ну, и что я придумал нового? Ни-че-го. Тыщи лет люди так вот отвечают на разного рода глупые вопросы. Это я к тому, что у военных тоже есть мозги, и они тоже работают. Надо только понять, как.

Ну ладно. Если честно, никто из нас, погранцов, не питает никакого уважения к такому мероприятию, как «учение». Усердно учились мы только сдавать курсовые задачи, и говорили друг другу: вот, типа — флот, учения-приведения-готовности-отработки, а нам границу охранять надо. Какие там, на хрен, учения... И пусть штаб бригады всякие бывшие флотоводцы за такое отсутствие понимания политики партии натягивали с завидной регулярностью, их правое дело не двигалось — чему командир подводной лодки, пять лет перед переводом в МЧПВ простоявший в заводе, может научить командира пограничного корабля (сторожевого катера, а то и просто морского буксира), если общее для этих плавсредств оборудование представлено исключительно типовыми пепельницами военно-морского образца? К тому же через посредника — измочаленного и изорванного в клочья бригадного флажка.

И вот прет вперед пограничный корабль, отрабатывая вводные этого долбанного СКШУ, тяжело неся на крохотном ЗКП с десяток капразов и штук тридцать вспомогательного калибра, всех умных, классно и академично образованных.

А два матроса-комендора, матерясь, заводили тем временем боезапас за подающий палец... Я что-то не то сказал? Палец? Нет, нет, они... Ну, скажем, заряжали пушки. Извините. Пушек там две в носу да две в корме, все по тридцать миллиметров. Крайне красиво наблюдать, как разлетаются чайки с бакланами, когда эти пушки трах-тах-тах. Впечатляют там не пушки, а бакланы.

Исключительно грациозная птица, когда перепугана. А пушки — они даже не шестиствольные. Неэффектные, в общем. АК-230.

И вот в разгар борьбы и с огнем, и с водой в результате попадания в кораблик трех «томагавков» и пяти «гарпунов» (шестой и седьмой тоже попали, но не взорвались), трех торпед, тридцати семи пятидюймовых снарядов, подрыва на двух донных и одной якорной мине, и (я сам считал по плану вводных и, уверяю вас, на свой страх и риск исключил воздействие авиации, так как с ним общий вес попавших боеприпасов уже примерно соответствовал массе кораблика) детонации собственных глубинных бомб в корме, и все это в условиях подавленной помехами связи и всякого другого великолепия вследствие прогремевшего только что прямо над ГКП тактического ядерного взрыва, Главный Капраз гордо поворачивается к командиру, по ушам которого стекает зелеными радиоактивными каплями предыдущая вводная.

Поворачивается капраз и командует:

— По пеленгу... в дистанции... обнаружен (ну, кто? что? Правильно-о-о-о!) эскадренный миноносец УРО типа «Льютенс» ВМС ФРГ. Приказываю уничтожить цель артиллерийским огнем!

А еще на борту главный флагманский артиллерист имеется, и он хочет посмотреть, как его опосредованно подчиненный личный состав справляется с тяготами и лишениями. И он громко кричит:

— Командир! Новая вводная! Носовая артустановка выведена из строя ...ударом камикадзе!

И вы знаете, что в тех конкретных текущих условиях сделала чудом уцелевшая кормовая? Ну, конечно! Прямо на рейде! Она открыла огонь на поражение! Эскадренного миноносца УРО! Еще одного! Еще! На всей доступной обзору акватории Мирового океана шли на дно ненавистные гансы, и казалось, что осатаневший помощник, он же командир БЧ-2, замыслил стереть с лица планеты все, что хоть в каком-то приближении могло напомнить его взорванным мозгам эсминец УРО.

Короче, все, кто имел в тот день случай наблюдать сей славный бриг с кормовых курсовых углов, незапланированно облегчились, а два сейнера и один БГК незамедлительно встали на средний ремонт.

А капразы с челядью, как только полетели грациозно в разные стороны бакланы — конечно! — упали все прямо на палубу ЗКП. Большой, сплоченной группой, с невозможным доселе единодушием, и место же нашлось. А когда пошел рикошет от дебаркадера, в котором озверевший пом узрел очередную жертву, на ЗКП настало самое время играть химическую тревогу, с обязательным обеззараживанием. Просто удивительно, как иногда пахнут офицеры руководящего состава.