В немилости у природы. Роман-хроника времен развитого социализма с кругосветным путешествием

Из предыстории следует также заметить, что у Арона были особые отношения с Болгарией — он был научным руководителем трех болгарских аспирантов, успешно защитивших кандидатские диссертации в Ленинграде, и Генеральный консул Болгарии считал за честь приглашать его с женой в консульство на торжественные приемы. Последний из болгарских аспирантов Арона несколько раз приглашал его на отдых в Болгарию, но Арон по разным причинам отказывался от этого. Наконец, Панчо — так звали бывшего аспиранта, а ныне доцента одного из Софийских вузов, — прислал Арону новое приглашение, от которого, как говорят, невозможно было отказаться: он уже приобрел четыре путевки в санаторий в курортном местечке Созополь на берегу Черного моря для себя с женой и для Арона с Наташей. Арон колебался, но Наташа настаивала — почему бы не отдохнуть на берегу моря в красивейшем месте; неприлично, в конце концов, ставить Панчо в глупое положение. Конечно, с ее стороны это был пробный шар — отпустят ли Арона хотя бы в Болгарию?

Итак, профессор Арон Моисеевич Кацеленбойген подал в соответствующие органы заявление с просьбой разрешить ему и его жене поездку на отдых в Болгарию по приглашению своего бывшего аспиранта с приложением копии текста приглашения, характеристик с места работы и двух длиннющих анкет, в которых содержались сведения не только о заявителях, но и об их ближайших родственниках вплоть до «чем занимались до 1917 года». Вслед за этим последовала серия стандартных экзекуций-допросов, долженствующих максимально сократить количество претендентов на заграничную поездку. Не буду утомлять читателя нудными описаниями «собеседований» — так это называлось — в райкомах партии по месту работы Арона и Наташи, об идиотских вопросах на тему международного коммунистического движения и «правильных» ответах, заимствованных допрашиваемыми из газеты «Правда». Арон обязан был подписываться на эту газету как член партии — про «Правду» шутили, что если бы она называлась «Ложь», то это было бы истинной правдой. Наши герои успешно прошли все эти испытания на стерильность, ибо их интеллектуальный уровень заметно превышал уровень казенных экзаменаторов. Наступил момент истины — их пригласили в отдел виз и регистраций Ленинградского управления внутренних дел, как предполагалось, для выдачи виз на поездку…

Всё дальнейшее известно мне в основном из рассказов Наташи, потому что Арон всячески избегал обсуждать эту тему. Их приняла немолодая дама с неулыбчивым, брыластым ответственным лицом, выражение которого не зависело от содержания произносимых ею слов. Она была в форме офицера внутренних войск; Наташа не поняла, какого дама звания, но хорошо запомнила ее имя и отчество, вероятно, вследствие их неординарности — Алевтина Карловна. Назвав свое имя, безмолвно полистав дело Кацеленбойгенов и задав несколько уточняющих вопросов по анкетам заявителей, Алевтина Карловна откинулась на спинку стула и посмотрела строго на просителей. Затем она медленно, по-менторски, с расстановками и паузами, долженствующими помочь просителям усвоить суть изрекаемой премудрости, произнесла несколько фраз, которые Наташа по моей просьбе воспроизвела с максимальной точностью, ибо они, фразы, содержали некоторые интересные философско-этические обобщения, прежде в классических науках неизвестные: