В немилости у природы. Роман-хроника времен развитого социализма с кругосветным путешествием

* * *

Лановой и Гуревич защищали докторские диссертации в один и тот же день на расширенном Ученом совете ПООПа. Отблеск «Тритона», его легендарная таинственность придавали обоим немалую значительность, возвышали их над обычными соискателями. Артур, только что вернувшийся из Североморска с очередного тура испытаний хранил секретное выражение лица, когда его спрашивали о результатах, и многозначительно отвечал, что всё в порядке. Просочились сведения, что испытания проходят успешно и что главный адмирал флота остался доволен. На самом деле всё было не совсем так за исключением довольства адмирала, которому наши специалисты без труда повесили лапшу на уши — продемонстрировали шифрованную радиограмму из Камчатки, принятую при благоприятных атмосферных условиях. Мы-то с Ароном знали, что во время испытаний возникли проблемы с синхронизацией, из-за которых часть радиограмм пропускалась. Было более или менее ясно, как устранить выявленный дефект, но для этого необходимо было прервать испытания, против чего категорически возражало руководство… Валерий также пожинал плоды тритоновской славы, ибо был в числе разработчиков системы. Короче говоря, обе защиты прошли весьма успешно: за Ланового проголосовали единогласно, у Гуревича оказалось всего два черных шара. Уже потом, на банкете, Арон выговаривал мне: «Ты, Игорь, вполне мог бы сегодня быть среди соискателей докторской… У тебя достаточно результатов… По моей оценке — больше, чем у них, но твоя лень…» Я вяло оправдывался, однако Наташа неожиданно поддержала меня. «Быть знаменитым некрасиво…» — процитировала она классика и добавила, что, мол, Игорь, сейчас при таком деле, которое важнее званий и степеней…

Банкет ребята устроили совместный, всего приглашенных набралось больше ста человек, сняли ресторан на крыше гостиницы «Ленинград», той, что на развилке Невы и Невки прямо напротив крейсера «Аврора». Там над верхним этажом можно было видеть нашлепку с большим банкетным залом «Петровский», из которого открывался потрясающий вид на разлив Невы и панораму города.

Столы были расставлены в виде огромной буквы «П». За главным столом, в центре, между героями дня с женами сидели Иван Николаевич и Валентина Андреевна. Там же располагались официальные оппоненты и кто-то из партийного начальства, приглашенного четой Коробовых. Валентина Андреевна старалась придать этому мероприятию торжественное публичное звучание — сразу две докторские диссертации во вверенном ее мужу предприятии! Валерий Гуревич рассказывал, что именно она настояла на банкете в этом месте и помогла всё организовать, используя свои связи, — не всем дозволялось пьянствовать в таком роскошном зале.

Вдоль левой ножки буквы «П» располагались преимущественно гости Валерия, вдоль правой — в основном гости Артура. Тогда я как-то и не заметил этого разделения, потому что многие были приглашены обеими сторонами, но теперь, годы спустя вспоминая тот банкет, вижу ясно — это была историческая развилка, после которой кареты левой и правой половин того знаменательного банкета покатились по разным дорогам, драматически отдаляясь друг от друга. Тогда этого никто не мог предвидеть, хотя самые прозорливые не преминули заметить, что уникальность самого места проведения и роскошь всего театрального действа смахивают на опасный вызов судьбе… Аделина определенно была в числе провидцев. По-видимому, не без стараний Валентины Андреевны ее посадили рядом со мной, и мне показалось, что Аделине это не очень-то понравилось. Я спросил: «Почему у самой красивой женщины в этом самом красивом зале такой невеселый взгляд?» Она ответила, доверительно сжав мой локоть: «Не нравится мне такое веселье, Игорь… Не нравится кричащий разрыв между всей этой помпезностью и сутью — защитой научных работ, пусть даже докторских… Какая-то русская рулетка, что ли?» Смысл этих слов Аделины я понял много позже, а тогда ответил глупостью типа «красота спасет мир». Я человек ресторанный, но, признаться, действительно не помню ничего подобного тому банкету — знаменитые шелковые гобелены «Петровская сюита», изготовленные лучшими художниками специально для этого зала, уникальный столовый сервиз на сто с лишним персон, о котором рассказывали легенды, обслуживание, как на королевском приеме, и прочее… Красота, конечно, спасет мир… когда-нибудь, но не в этот раз… Спасет не без участия женщин, конечно… Я был посажен между красавицами Аделиной и Наташей, а напротив через проход сидела очаровательная Катя — три женщины, которых я любил, и, по крайней мере, две любившие меня. Как и кем планировался этот расклад, я точно не знал, но подозревал склонную к интригам Валентину Андреевну — нашу богиню секретной информации из органов. Вечер обещал немало сюрпризов, и я не был уверен, что все они будут приятными…