Однажды, где-то к концу недельного отпуска Аделины, я поинтересовался, кого Паша развозит каждый день по трассе. Он сказал: «Шабашники из Ленинграда, веселая компания — всё песни поют, на два месяца подрядились столбы телефонные ставить по трассе, по 12 часов вкалывают… матерщинники непробойные…» В Пашиных устах это была весьма положительная характеристика, но я подумал, не та ли это компания, которая летела со мной в самолете. «Где ленинградцы живут?» — спросил я Пашу. Он ответил, что живут они в поселке Каменистый. Тогда я попросил Пашу узнать у ребят, не помнят ли они Игоря, летевшего с ними в Магадан одним рейсом. На следующий день он сказал: «Они тебя помнят, приглашают приехать в воскресенье отмечать День военно-морского флота». Попадание в яблочко — так мы с Аделиной оказались в Каменистом в компании ленинградских шабашников.
Празднование Дня Военно-морского флота проходило в большой комнате еще недостроенного общежития, тесно заставленной стоявшими почти вплотную железными кроватями, с огромным накрытым клеенкой столом посередине. Стол был обильно уставлен нехитрыми закусками из местной столовой — хлеб, масло, картошка со сметаной, блинчики с мясом и творогом, соленые огурцы, рыбные консервы… Гвоздем закусочной программы было горячее блюдо — макароны по-флотски. Сидевших за столом обносил с двумя бутылками водки в руках — по полстакана каждому — бородатый мужчина в очках, которого звали Моисеем. Прежде чем налить в очередной протянутый стакан он густым красивым басом осведомлялся, имеет ли данный «отдыхающий» — так шабашники называли себя — отношение к военно-морскому флоту. Все отвечали на этот вопрос положительно, изощряясь в фантазиях по поводу своих морских приключений. В процессе обноса и употребления водки шел шутейный спор о том, кому наливать раньше, причем все крепко ругали обносившего, который добродушно огрызался, но отдавал предпочтение тем, кто носил морские тельняшки. Было видно, что этот ритуал имеет у ребят давние корни.
Наше с Аделиной появление вызвало бурный восторг компании, и Моисей заявил, что «высокие гости» немедленно получают по полстакана, «хотя и не имеют к военно-морскому флоту никакого отношения». Аделина возразила: «Если бы вы, господа, знали, КАКОЕ отношение имеет Игорь к военно-морскому флоту, то, вероятно, отдали бы ему все свои стаканы», а я стал шутейно отнекиваться… Все одобрительно загалдели, а могучий, плечистый мужчина с огромной вьющейся шевелюрой по имени Виктор, которого все уважительно именовали Бугром, заключил: «Наши люди. Наливай, Моисей!»
Душой компании, очевидно, был бритый мужчина, которого все называли Вовой, — у него было крупное, по-мужски красивое лицо и добрые смеющиеся глаза. Задним числом вспоминаю: Володя был удивительно похож на впоследствии знаменитого актера Сергея Гармаша. «Запевай, Коля, нашу…» — сказал он красивому мужчине с густой светлой бородой. Коля взял гитару, и компания запела, как видно было, всем им хорошо знакомую песню:
Я шепнул Аделине: «Мне нравится это — женщине подвластна любовь без крыши и любовь без дна». Она сказала: «Это верно, но банально». Я возразил: «Банально, но трагично — любовь без ограничений; не знаешь, что ждать от этого…» Она продолжила свое: «Если ждать плохого, оно случится даже от любви».