В немилости у природы. Роман-хроника времен развитого социализма с кругосветным путешествием

— Иван Николаевич ведет себя как древнерусский удельный князь, которому ордынский хан разрешил своевольничать в своем уделе без всяких ограничений. По-видимому, ему действительно дали карт-бланш. Это потрясающе — он считает возможным назначить на должность своего зама не просто беспартийного, а беспартийного с антипартийной ориентацией да еще с сомнительной репутацией в сфере советской морали. Потрясающе! Ты должен немедленно, не откладывая, принять его предложение, согласиться, пока это всё не рассеялось «как дым, как утренний туман». Это же уникальная возможность сделать карьеру в совковом эпицентре и при этом «ни единой долькой не отступиться от лица»… Это, в конце концов, возможность сделать самого себя, реализовать свои идеи — потрясающе! Я даже не понимаю, о чем здесь думать. Ты что — собираешься диссидентствовать или уехать в Израиль? Ты живешь в этой стране и благодаря редкому стечению обстоятельств у тебя появилась возможность сделать здесь серьезную научную карьеру. В чем сомнения? Набирай номер телефона Ивана Николаевича и попроси, чтобы к понедельнику подготовили твой кабинет… с хорошенькой секретаршей в придачу.

— Предпочел бы в роли секретарши старую многоопытную грымзу… А мои сомнения лежат, как ты выразилась, в «сфере советской морали», ибо ты, Адочка, похоже, серьезно увлечена былинным обликом Ивана Николаевича.

— Дурак ты, Уваров! Зачем такому дураку досталась такая хорошая голова? Наслушался сплетен своих бесплатных агентов женского пола…

— Если серьезно, то меня несколько смущает радикальная Ванина идея технологического прорыва. Смогу ли я вписать свои вполне реальные замыслы в его экзистенциальные планы мировой технологической революции в нашем ящике?

— Увы, Игорек, не сможешь, но это не имеет значения… Никакой мировой революции, никакого научного или технического прорыва в нашей системе быть не может. Тяжелый застой при постоянном выкрикивании ободряющих лозунгов типа «реорганизация», «модернизация», «интенсификация», «прорыв» и т. д. и т. п. — вот ее удел. Думай побольше о себе, постарайся использовать внезапно появившуюся возможность, чтобы продвинуть то, что без этого было бы нереальным. Ведь у тебя есть идеи…

— Не могу согласиться с тем, что у нас никакой прорыв невозможен. А как же первый спутник, Гагарин… Это разве не прорыв?

— Который закончился тем, что американцы вошли в тот самый прорыв и полетели на Луну, а мы остались здесь…

В конце концов мы отложили дискуссию о научно-технических перспективах Совка в стадии развитого социализма — Аделине нужно было съездить домой, переодеться и прочее…

Арон ничуть не удивился, увидев Аделину вместе со мной. «Здравствуйте, Арон Моисеевич», — сказала она и сделала нечто вроде книксена. «Добро пожаловать, Аделина», — он подал ей руку по праву старшинства. «Здравствуйте, Наталья Ивановна», — сказала она без книксена Наташе, появившейся вслед за Ароном. Наташа оглядела Аделину с ног до головы, взглянула на меня, изображавшего молчаливый пень, кивнула одобрительно и сказала: «Приятно познакомиться с вами». Как я и ожидал, Наташа и Аделина состыковались без проблем — они ушли вместе на кухню готовить ужин, и уже через несколько минут мы услышали оттуда смех, который обычно сопровождает легкий дамский обмен мнениями о знакомых мужчинах. Арон тем временем завел разговор о предложении Ивана…

— Это очень серьезное предложение, Игорь, и ты сделаешь не менее серьезную ошибку, если откажешься от него.

— Мои сомнения, Арон, в двух пунктах. Первое: опасаюсь, что Ванин прорыв обернется, на самом деле, провалом, из которого он благополучно вылезет, оставив за мной разгребание руин. Второе: как-то не по душе мне участвовать во всех этих партийно-начальственных пропагандистских играх…

— Можно возразить? — прервал меня Арон.

— Жду с нетерпением…

— Начну со второго. Никто не собирается вовлекать тебя в высокие партийные игры — не обольщайся. Тебе предлагают возглавить крупный технический проект и решать в рамках этого проекта исключительно научно-технические проблемы, точка. Теперь о первом. Никто не знает, чем этот проект кончится, — мы не гадалки. Но непреложный факт: ты получишь возможность, повторяю — по крайней мере, возможность, реализовать наши теоретические разработки, как говорят, в железе… Это немало, а по сути, даже очень много…

— Готовы ли мы к этому? Готова ли наша технология?

— Вот что, Игорь… Я не хотел тебе говорить прежде, но дело в том, что наш заокеанский визави профессор Саймон опубликовал в известном американском журнале теорию кодов, которые открыл ты…

— Плагиат?