В немилости у природы. Роман-хроника времен развитого социализма с кругосветным путешествием

Нынче вырвалась, словно из плена, весна,
По ошибке окликнул его я —
Друг, оставь покурить — а в ответ тишина,
Он вчера не вернулся из боя.

Аделина отпила из бокала. Возбужденная, она опьянялась и вином, и стихами, может быть, стихами даже больше, чем вином, ее оценки становились трансцендентными: «Те, кто сегодня вытирает о него ноги, будут когда-нибудь валяться у него в ногах, или… у подножий памятников ему — запомни это предсказание. Только это случится не скоро, когда поэт найдет место, „где люди живут, и — как люди живут“, или… уйдет, не найдя такого места…»

Лучистые глаза Аделины, казалось, увлажнились… Это было трогательно и прекрасно, это было непреодолимо притягательно… Сэр Томас спрыгнул с тахты и вышел — он понял, что эту ночь ему придется провести на кухне…

Утром меня разбудил звонок Арона — он не ведал, как мне хотелось поваляться в то субботнее утро, свободное от работы, тем более что со мной в постели было очаровательное создание, важнейшая и лучшая из милостей природы — женщина! Я высвободил левую руку из-под головы Аделины и спросонья поздоровался: «Шабат Шалом». «Я, собственно, хотел уточнить, будешь ли ты у нас сегодня вечером?» — спросил Арон. «Конечно буду, что за вопрос… — сказал я и вдруг неожиданно для самого себя добавил: — Арон, можно я приду со своей… приятельницей? Ты ее знаешь, она работает…» Арон прервал меня: «Приходи, с кем пожелаешь… До вечера…» — и повесил трубку.

— Любопытно, с кем это ты собрался в гости к Арону Моисеевичу?

— С тобой, конечно…

— Мог бы, по крайней мере, спросить, пойду ли я с тобой.

— Почему же не пойдешь? Арон и Наташа — интеллигенты, как говорят, высшей пробы. Другое дело, конечно, если у тебя сегодня свидание, например, с Иваном Николаевичем… — с вызовом сказал я, но Аделина мой вызов не приняла.

— И кем ты меня собираешься представить?

— По твоему выбору — коллегой по работе, другом детства, двоюродной сестрой по материнской линии, троюродной племянницей по отцовской линии или, в конце концов, любовницей… Готов даже на такой рискованный вариант как невеста — вполне добропорядочно.

— Не смеши своих интеллигентных друзей, Игорь. Все перечисленные варианты, кроме любовницы, нелепы, а посему неприемлемы. Особенно смехотворной на фоне твоей личности выглядит роль невесты — этакой дуры провинциальной, клюнувшей на голубые глаза, как у Пола Ньюмена. Любовница, в принципе, подходит, но тогда следует уточнить, какая по рангу — например, главная любовница или любовница второго плана… Слушай, друг мой, — пожалуйста, не делай из меня идиотку…

— Обещаю не делать… Но очень хочу познакомить тебя поближе с этой семьей. Мне кажется, что вы с Наташей найдете много общего…

Аделина снова пристроила свою головку на моей руке, и я решил, что пора рассказать ей о Ванином предложении.

— Что бы ты сказала, если бы я стал замом Генерального директора по науке?

— Я бы сказала, что это из области ненаучной фантастики.

— Тем не менее наш с тобой шеф не далее как позавчера сделал мне такое предложение.

— Шутишь? — спросила она и приподнялась, чтобы лучше видеть выражение моего лица.

— Это была бы глупая шутка… Тебя же шеф назначил на начальственную должность, и ты согласилась. Почему он не может поступить таким же образом со мной?

— Это несопоставимо… Зам Генерального по науке — это номенклатурная партийная позиция, утверждается как минимум в горкоме партии.

— Мне неинтересно, как они это делают, Аделина. Я должен дать Ване ответ через несколько дней. Соглашаться или нет, «быть или не быть — вот в чем вопрос»!

Она резко приподнялась, сбросила с себя одеяло, встала во весь рост, обнаженная, во всём своем роскошестве, и произнесла только одно слово: «Потрясающе!» Потом накинула мой халат, открыла дверь в коридор, впустила в комнату утомленного одиночеством Томаса, присела ко мне и сказала: