В объятьях зверя (СИ)

Вдруг Деймон и Грейсон услышали какой-то приглушенный звук, отдаленно напоминавший хлопок, и в небе увидели белоснежного голубя, который через пару секунд уселся на ветку дерева неподалеку.

Наверное, ассоциация голубей с душами умерших людей — всего лишь красивая метафора. Но в этот момент, в день, когда к ним в дом постучалась беда, они оба почувствовали себя спокойнее.

Деймон и Грейсон, не моргая и практически не шевелясь, наблюдали за голубком, который, на самом деле, оказался очень маленьким и будто бы чего-то ждал.

— Как думаешь, — вдруг спросил Грейсон, когда голубь вновь взмыл в небо и через пару секунд исчез из виду, — там… Есть что-нибудь?

Этот вопрос звучал с таким детским интересом и наивностью, что он казался маленьким ребенком, пришедшим к своему отцу с таким совсем недетским вопросом.

Деймон прищурился от яркого весеннего солнца, слепившего глаза, а затем перевел взгляд на отца, и по его губам скользнула грустная улыбка.

— Я очень хочу в это верить.

Ребекке показалось, что на эту минуту сердце в груди перестало стучать. По телу в какой-то момент вдруг разлилась невероятная слабость. В сознании звучали отголоски мыслей о том, что ей сейчас лучше на что-то опереться, чтобы не оступиться и не упасть, но она не могла даже пошевелиться.

На небольшой белой палочке, которую она держала дрожащими ледяными пальцами, которых, казалось, почти не чувствовала, были отчетливо видны две красные полоски.

Воздуха в груди стало не хватать, и Ребекка неловко вдохнула, но это не помогло: грудную клетку будто бы чем-то стягивало, мешая нормально дышать.

Как, наверное, забавно это сейчас выглядело со стороны: Ребекка мечтала об этом много лет, а сейчас была белее полотна, словно узнала какую-то страшную новость. Но спустя эти шесть лечения, беспрестанного поиска врачей, которые могли бы помочь ей справиться, в сердце осталась лишь давящая безмолвная боль, которая словно бы срасталась с ней, опутывая ее подобно ветвям ядовитого растения, не оставляя другого выхода, кроме как принять ее. Постепенно она становилась лишь сильнее, день за днем убивая в душе единственное, что оставалось Ребекке, — надежду. Именно поэтому поверить в то, что это какая-то ошибка, сейчас было легче чем в то, что сбылась мечта, которую она бережно хранила в сердце долгие годы.

Случившееся в семье горе отодвинуло проблемы со здоровьем на второй план, и Ребекка решила отложить визит к невропатологу до того времени, пока не пройдут похороны. Головная боль временами отпускала, и порой облегчение «затягивалось» настолько, что она даже не списывала это на действие препаратов, а просто забывала о том, что мигренозные приступы вернулись. Мыслей о возможной беременности и такой реакции организма на изменения в нем, конечно, не было, и вряд ли бы они вообще возникли, если бы спустя несколько дней после первого приступа не появилось несколько других, более явных признаков, которые посеяли в душе сильные сомнения.

Однако даже сейчас, когда тест их лишь подтвердил, какой-то внутренний барьер все равно не давал осознать, что это правда. Три года брака с Марселем, отношения с другими мужчинами, множество современных методов лечения, к которым не раз обращалась Ребекка… Не было ничего. И сейчас все происходящее напоминало сон.

Сон, который она так ждала.

Не чуя под собой ног, видя все вокруг сквозь какую-то туманную пелену, Ребекка, наскоро собравшись, отправилась в ближайшую аптеку, чтобы купить еще несколько тестов. В следующий час ей казалось, что она находится вне времени и пространства. Она не помнила абсолютно ничего, кроме одного: все тесты, как один, показывали положительный результат.

Нет, Ребекка не боялась того, что могло произойти. Она до ребяческой дрожи в коленях, до слез, до самых искренних молитв, которые готова была шептать пересохшими губами, боялась потерять этот маленький луч света, который словно бы загорелся в ней в этот момент.

Сделав несколько рваных вдохов, которые все равно не помогли привести сердцебиение в нормальный ритм, она умылась холодной водой, а затем, выйдя в гостиную почти на одних носках, словно боясь кого-то разбудить, хотя дома никого не было, по-прежнему плохо ощущая поверхность и опору под собой, она взяла лежавший на тумбочке мобильный. Быстро отыскав в телефонной книге номер своего врача, она медлит немного, а затем, с шумом выдохнув, нажимает на кнопку вызова. И отчего-то в этот момент ладонь непроизвольно ложится на живот.